Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

ПРАВОСЛАВНЫЙ — ЗНАЧИТ, РАДОСТНЫЙ

Удивительная служба ждёт нас в эту Великую субботу: в один и тот же день в церквах будут петь:

«…В пещи избавивый преподобныя отроки из пламене, во гробе  мертв, бездыханен полагается…», — но сразу за тем: «Днесь всемирныя радости начатки…»

«Ужаснися бояйся, небо, и да подвижатся основания земли: се бо в мертвецех вменяется в вышних Живый и во гроб мал странноприемлется…», — и тут же: «Днесь спасения нашего главизна».

«Не рыдай Мене, Мати, зрящи во гробе!.» и — «Радуйся, Благодатная!..»

— В Великую субботу празднуем Благовещение! В самые печальные дни — один из самых радостных праздников! Как это понять? — спрашиваю я у о. Феодора Гуряка, настоятеля Благовещенского храма на Приморском проспекте, — Ведь что получается: начальные главы Евангелия соединяются с его финальными главами, мы празднуем первую весть о приходе Христа в мир — и сразу же встречаем весть о Его Воскресении… Так сказать, Альфа соединяется с Омегой… К чему бы это — такое совпадение? Быть может, нас ждёт какой-то особый год?

— Прежде всего, примите во внимание: ничего необычного в таком совпадении нет. Раз в 532 года Пасхалия повторяется, а следовательно, сочетание Великой субботы и Благовещения в истории уже случалось. Случались и более удивительные вещи: порой Благовещение приходилось на Пасху, и день этот назывался тогда Кириопасхой… Но удивление ваше понятно; и в прежние времена в Церкви раздавались голоса: зачем, мол, соединять свадьбу и похороны, радость Благовещения и скорбь Великой субботы…

— Да, да, вот именно: зачем?

— Подумайте вот о чём: в богослужении, в церковных праздниках мы стремимся приблизиться к небесной службе, к ангельскому славословию… Более того: в идеале земная служба должна полностью сливаться с небесной, и мы, земнородные, забыв всё земное, должны, как ангелы, стоять пред лицом Божиим. Но на небесах у Бога нет понятия «прошлое», «будущее»… В Боге для нас нет времени, мы уже не зависим от течения дней, но пребываем в более совершенном, вневременном состоянии. С небесной высоты реальная историческая последовательность земных событий уже не важна: мы разом созерцаем несколько событий и переживаем их по-новому, вне потока времён. Понятно, что на земле нельзя в полной мере приобщиться к такому совершенству, но некое понятие об этом состоянии наш церковный календарь всё же даёт… Христианское богослужение есть восхождение в вечность.

— Мысль ваша понятна… Но если взглянуть на совпадение праздников с человеческой, душевной точки зрения, то что получается… Вот я пощусь — даже строже, чем в Великий пост, посещаю богослужения Страстной седмицы, вместе с Церковью переживаю заново трагизм тех Великих дней… И вдруг, в самые печальные часы мне предлагают обрадоваться: наступил праздник, на землю пришла Благая весть. Как в душе-то соединить два таких противоположных состояния: скорбь и радость? Чему отдать предпочтение?

— А почему вам кажется, что эти состояния несовместимы? Трагизм Страстной седмицы — он не подавляет душу, не наполняет её мраком и безысходностью. Конечно, мы страдаем, смотря на страдающего Господа, но печаль наша светла: все мы прекрасно знаем, что крестный путь завершился победой над смертью и адом, и в самые печальные минуты не можем не предвосхищать пасхальной радости. Это апостолам было простительно в дни между Распятием и Воскресением предаваться безысходному унынию, а для нас любое уныние — грех. Мы знаем и нас уже никто не обманет: любовь Божия сильнее смерти, и печаль Церкви — это не плач отчаяния, а упование и надежда на Господа. Это знание помогает нам по-иному посмотреть на простые человеческие горести и страдания. Скорбь христианина обязательно должна растворяться в светлом уповании, и праздник Благовещения как раз и укрепляет его на этом пути.  

С другой стороны, и радость в Церкви должна быть светлой, чистой, умеренной. Вспомните, как Пречистая Дева встретила Благую весть: смиренно, трепетно, благодарно. И наше отношение к радости тоже должно быть таким же трепетно-благодарным. Вот если мы будем печалиться без отчаяния и радоваться со смирением, тогда видимое противоречие между двумя праздниками сотрётся, и мы сможем правильно настроить свою душу в этот день.

— Батюшка, не кажется ли вам, что праздник Благовещения несколько принижен в церковной традиции, что его подлинное значение намного весомей для Православия, чем это принято считать? Мы особо почитаем как самые великие праздники Воскресение Христово, Рождество Христово, но разве Благовещение, то есть, фактически Зачатие Христово, нисхождение духа Святаго на Деву Марию, — не должно стоять третьим рядом с этими двумя?

— А вы знаете, александрийский святитель Афанасий Великий, знаменитый защитник Единосущия Божия на первом Вселенском соборе, он тоже называл Благовещение великим праздником Зачатия Иисуса… Так что доля истины в ваших словах есть: с древнейших времён, когда не все ещё двунадесятые праздники были установлены, Благовещение уже осмыслялось Церковью как великое торжество. Так что называть этот праздник приниженным я бы ни в коем случае не стал. Тут надо понимать: есть праздники Господские — Богоявление, например, или Преображение, а есть Богородичные — Рождество Богородицы, Введение — и здесь же Благовещение. Богородичные праздники — и это ясно — не могут быть приравнены по своему достоинству к Господским.

— А можно ли считать Благовещение только Богородичным праздником? Ведь в таинстве Боговоплощения участвуют все три Лица Пресвятой Троицы: «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк. 1, 35).

— Интересный вопрос… В чём-то вы правы, разумеется, спорить с такими словами трудно… Но мы и не будем спорить, мы попытаемся понять, почему Церковь всё-таки решила так, а не иначе. Я думаю, что дело тут вот в чём: Благая весть обращена именно к людям, это человеческое торжество, это освобождение людей, начало спасения. В этот день род человеческий через лучшее своё дитя — Деву Марию — соединяется с Богом. Пречистая в данном случае являет собою всё человечество, а значит, и праздник этот по праву посвящён Ей. Как вы думаете, почему двое из евангелистов так старательно воспроизводят родословную Господа? Это делается для того, чтобы показать, как род человеческий участвовал в деле Боговоплощения. Вся эта длинная вереница имён, эти ветхозаветные праведные — да и не очень-то праведные — люди, это древо человеческое, тянущееся к небесам, и на вершине его — благоуханный плод, Дева Мария, лучшее приношение человечества Богу. Итак, Благовещение — это праздник человечества, породившего Пречистую. И как же неправы были католики, введя догмат о непорочном зачатии Богородицы! По виду — это возвышение Пресвятой Девы, по сути — это Её унижение, и с Ней — унижение всего рода человеческого, ведь из этого догмата следует, что обычным человеческим порядком Богородица не могла появиться на земле! И всё-таки Она наша, земнородная, и Благовещение — Её праздник, а стало быть, и наш тоже, наш, общий. На божественное призвание Она отвечает «Да!» — поэтому мы гордимся Ею.

— Простите меня, батюшка, за такой вопрос, но разве не любая женщина на подобную весть ответила бы «да»? Ведь все ждали обещанного Спасителя, и в каждой семье втайне надеялись, что именно здесь Он придёт в мир…

— Тут ведь всё дело в том, как именно ответить «да»… «Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему» (Лк. 1, 38). В этих словах нет никакой страсти: ни гордости, ни самолюбования, ни нетерпения, только тихая радость, мир душевный, не нарушенный даже этим великим известием, смиренная любовь… Только то сердце, где родился подобный ответ, может стать вместилищем для Бога. Не случайно, что именно эти слова так полюбились в Православной Церкви. Помните, например, как у Достоевского в «Братьях Карамазовых» старец Зосима говорит: «Смиренная любовь — страшная сила! Хотелось бы иногда поступить по-другому, но…» — и повторяет снова эти слова: «Смиренная любовь — страшная сила!» Вот и нам следует учиться той смиренной любви, которую имела Пресвятая Богородица. И каждый из нас должен научиться ей. Потому что эта любовь — страшное оружие, великое оружие, оружие, которое насквозь пронзает сердце человека, находящегося в злобе, раздражённого. Не надо отказываться от строгости и принципиальности, но следует помнить, что смиренная любовь — всё же более сильное оружие, чем любая строгость.

— И всё-таки меня не оставляет то чувство, что совпадение Благовещения и Великой субботы есть некое знамение, некий знак для нас. Что с того, что подобное уже бывало в истории? 532 года — слишком большой срок, и за все века христианства такое совпадение уже случалось…

— А я всё-таки не стал бы трактовать это в каком-то апокалиптическом смысле. Знамение или не знамение — это будущее покажет, а вот некий знак для нашей души тут можно найти. Но именно для души! Я желаю всем читателям «Православного Санкт-Петербурга» вдуматься в этот знак и сделать для себя надлежащие выводы.

— Какие же?

— Самые простые, (а всё самое простое — это как раз и есть наиболее сложное). В этот знаменательный день всем нам следует прийти в храм, помолиться и приобщиться радости этого двойного праздника, победив все свои горести и печали. Скорбей у всех у нас в жизни много, много потерь, неудач, разочарований. В преддверии Пасхи Господней нужно все эти горести победить и очистить душу для радости. В последнее время православных много укоряли за их принципиальную угрюмость. Вот, мол, протестанты — они всегда с улыбкой, а православные словно уксусу напились… Конечно, нужно различать угрюмость и серьёзность, но всё-таки неплохо понимать, что без радости христианин — не христианин. Радость — это своего рода индикатор нашей веры, показатель нашего доверия Богу. Истинно верующий человек всегда радуется, какие бы невзгоды его ни посещали. Он верит, он доверяет Богу: «Пусть сейчас мне тяжело, но рано или поздно Господь меня утешит! Господь меня не оставит! Господь ради меня победил смерть, разрушил наше рабство греху, а значит, больше и бояться нечего! От греха Он очистит меня и из бездны адовой выручит меня. Он со мной, лишь бы только мне не отречься от Него!» Вот и совпадение праздников нас тому же учит: пусть вокруг печаль, пусть тело и душа устали от долгого поста, пусть ещё не настало время для пасхальной радости, но на дворе Благовещение, и унынию нет места. «Не рыдай Мене, Мати!.» — «Радуйся, Благодатная!..»

 Вопросы задавал Алексей БАКУЛИН