Газета основана в апреле |
||||
НАШИ ИЗДАНИЯ | «Православный Санкт-Петербург» «Горница» «Чадушки» «Правило веры» «Соборная весть» |
Строго берегли наши вологодские предки лес — великий дар Божий, не рубили сплеча да где попало; вдоль рек и речушек деревья совсем не трогали: разумели, что без них обмелеют речки и рыбы не станет; на дрова рубили один сухостой, загустевший молодняк прорубали, чтоб рос вольно, а для хозяйства делянки находили подальше от деревни. Образования агрономического не имели, а опытно знали, что и болота нельзя осушать бездумно — все в природе уравновешено. Для постройки избы сосны выбирали долго, присматривались, с какой стороны мох, сколько лет, течёт ли смола, - и рубили столетние дерева после трескучих морозов; да умели корнать правильно и сушить ровно, и сколько положено. Вот и стоят избы прадедов наших лучше каменных, и дышится в них легко, и простор виден на все четыре стороны.
Теперь дедовых лесов на Вологодчине не сыскать: повырубали временщики руками спившихся мужиков столетние боры, которые деды для нас оставили, чтобы мы, взяв меру, своих детей не забыли. Старший московский брат, у которого на Шексне изба-дача сработана, говорит, что того леса, что Дубровой зовётся, куда мы за грибами несколько десятилетий назад ходили, почти не осталось — вырубили и то ли финнам, то ли в Китай за безценок продали. Ну, и живности мало осталось.
Но я не об этом хотел. Водятся ещё в той местности медведи. Однажды охотники, убив медведицу, принесли с собой крохотного медвежонка, а когда выходили, устроили его ради забавы на базу отдыха в селе Новленском. Не знавший леса медвежонок вырос в добродушного и весёлого медведя по кличке Митрофан; он и привлекал в эти места отдыхающих. Держали его в клетке, выпускали на длинной цепи, и никаких увечий или страха потешный Митрофан не вызывал. Глядишь, так бы и прожил он свой медвежий век с людьми, но у животных, как у людей, своя судьба.
Посетил нашу страну летом испанский король Хуан Карлос I, и возжелали его величество поохотиться на медведя. Слово короля — закон. Тут и пересеклись, к несчастью, пути вологодского медведя с монаршей особой. Медведя посадили в клетку и привезли к месту охоты. Щедро напоили его водкой, смешанной с мёдом, и пустили в поле. Трудно ли попасть из карабина в грузное пьяное животное? Его величество Хуан Карлос I уложил Митрофана с первого выстрела. Вот и вся история. Остальное уже неинтересно. Выделанную шкуру, говорят, король увёз в свой дворец.
Нет теперь, видно, спасения ни рыбе, ни птице, ни зверью дикому от страшного двуногого зверя, называющего себя человеком. Да и сам он — долго ли протянет...
Александр РАКОВ
Лапой крушил молодые дубки,
Бор оглушал, рыча.
И были жилы его крепки,
И кровь была горяча.
Ранней весной из берлоги — вон!
Гнилью разит листва.
На ветках звон, и в ушах звон,
И кружится голова.
Зиму наскучило спать да говеть,
Он по натуре не крот,
Идёт, пошатываясь, медведь,
Шерсть о кору трёт.
Шёл, пошатываясь, медведь,
Всё по-новому замечал
И лишь потому, что не мог петь,
Р-р-рычал.
Лет своих никогда не считал,
Товарищей не имел.
О лучшем думать и не мечтал,
За то, что есть, постоять умел.
Врагов о милости не молил,
Не ведал земной тоски,
Медвежатников наземь валил,
Ломал рогатины на куски.
Но из-за дерева — из-за угла —
Ничтожная пуля его подсекла.
Даже меха не повредила
Дырочка тоненькая, как шило,
Но кровь, на месте застыв, остыла,
И стали дряблыми жилы.
Ему ножом распороли живот
Без всяких переживаний.
Мочили, солили, сушили — и вот
Он стал подстилкою на диване.
Оскалена жалко широкая пасть,
Стеклянны глаза-гляделки.
Посмотришь — и думаешь: страшно попасть
В такую вот переделку.
Александр Межиров