Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Газета основана в апреле
1993 года по благословению 
Высокопреосвященнейшего
Митрополита 
Иоанна (Снычёва)

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

Судьба человека

ЖИЗНЬ ПРОЖИТЬ…

Мирно и нелицемерно,
Сил у Бога испросив,
Дело делают усердно
Мироносицы Руси.
Жены славные России,
Всех вас и не перечесть!
Дай вам Бог и ныне силы
Русский Крест тяжелый несть!
Верой, мудростью, моленьем
Укрепляя грешных нас,
Чтобы Божиим веленьем
Русь из праха поднялась!

Лариса КУДРЯШОВА

В жизни каждого человека немало интересных событий, о каждом, наверное, можно книгу написать, вот только не о каждом писать полезно. Елена Валерьевна Пономарева - одна из нас, ничем особенным ее жизнь не отличается от жизни миллионов других людей… разве что умением не унывать и благодарить Бога за все.

Я - блокадный ребенок, родилась в 1938 году в семье советских студентов. Когда началась война, папа ушел на фронт. Мама работала в эвакогоспитале, а меня, трехлетнюю, отводила в детский сад "Очаг", забирая домой на выходные. Однажды мама за мной не пришла… Она умерла от дистрофии. Смерть от голода - страшная смерть. Теперь я понимаю, откуда брались те скудные продукты, которыми мама меня подкармливала, - она просто отдавала мне свой паек, а сама медленно умирала. Но ни кусочка не брала у раненых. Вскоре нас, ребятишек, эвакуировали в Ярославскую область, распределили по детдомам. А ведь мама писала в комиссию по эвакуации, просила отправить нас с ней в тыл. Если бы на эту просьбу откликнулись, мама, возможно, осталась бы жива.

Конечно, родители мои не были верующими, и меня не покрестили. Но теперь-то я понимаю, что с самого детства мой Ангел Хранитель, который дается каждому человеку при рождении, хранил мою крохотную жизнь. В тот день детей из блокадного Ленинграда вывозили на баржах, но нашему детсаду мест не хватило, и нас повезли на подводах лесом. Все баржи были потоплены немцами, несмотря на то, что на них были кресты…

Спустя какое-то время меня разыскал папа и отвез к бабушке в Тулу. Баба Таня не была нам родной, просто много лет назад она взяла на воспитание мою маму. Ее брат нашел мою маму в одном карпатском селении, когда в стране бушевала гражданская война. Зайдя в избу, он увидел лежащую на полу мертвую женщину, а вокруг нее ползали мальчик и девочка. Солдат привез кроху своей бездетной сестре… Теперь баба Таня взяла на воспитание меня.

Как сейчас вижу свою детскую кроватку, над ней три большие иконы и синий огонек неугасимой лампадки. Почему мне никогда не приходило в голову спросить, что это за огонек, кто изображен на иконах? А бабушка никогда не рассказывала мне о Боге. Однажды только она взяла меня с собой в тульский кафедральный собор. Там было так красиво, и пели необычно. Когда священник стал обходить храм с кадилом, бабушка вдруг подтолкнула меня к нему, но дым, окутывающий батюшку, испугал мою дремучую душу, я закричала. Больше бабушка не брала меня в церковь.

Еще помню свое ненормальное чувство постоянного голода, который грыз меня, как лютый зверь. Бывало, бабушка даст мне денежку, пошлет за хлебом. Я, пока дойду до дома, весь его пообгрызаю. Бабушка поплачет-поплачет, даст опять деньги и напутствует: "Иди, Ляля, в булочную, но уж следующий кусочек принеси целый. А этот… доедай до конца". Так мы и жили. Хорошо мне было там. У бабушки было собственных полдомика с садом - приволье. Но когда я закончила первый класс, бабушка рассудила, что мне надо жить с отцом, все-таки родная душа. Папа к тому времени женился. Так в мою жизнь вошла мачеха.

С мачехой отношения не заладились с самого начала, наверное, я ей просто мешала. Ей было противно мое чувство голода и, заметив взгляды, какие я бросаю на еду, она говорила: "Ненормальная". Время от времени у нее возникали идеи, как обустроить мое будущее: то решала отправить меня в специализированный детдом с педагогическим уклоном, то гнала на целину: "Поезжай, денег заработаешь, замуж за комбайнера выйдешь". Моей тяги к музыке она не понимала: "Зачем учить ее играть на фортепьяно? Если бы это стало в будущем ее профессией, а так - только деньги зря переводить". Я молча плакала в подушку. Словом, уехала я к бабушке в Тулу, закончила там 10-й класс. Хотела поступать в мединститут, но папа сказал: "Мы не в состоянии тебя кормить". Я устроилась на тульский оружейный завод. Увы, это явно было не мое дело, я вечно ломала фрезы и в конце-концов уволилась. Вскоре умер папа, квартиру мачеха оформила на себя, прописала свою сестру. Так я осталась без прописки и крыши над головой.

Дальнейшие 20 лет я вела совершенно не православный образ жизни: закончив медучилище, четыре года работала в судебной медицине, около трупов, потом долгое время в Ленконцерте секретарем, так что все концертные площадки были мне знакомы. Вспоминала ли я в эти годы о таинственном огоньке лампадки, мерцающей над моей детской кроваткой? Нет. Но когда мне было 30 лет, Господь постучался ко мне в сердце, вот только я Его не услышала. Вот что произошло. Я приехала в Тулу и гостила у подруги, с которой в детстве занимались спортом. Ночью вижу сон - Кто-то в белых одеждах тянет ко мне руки. Лицо - неземное, доброты мною дотоле не виданной. Но я испугалась, закричала не своим голосом, всех перебудила. А когда рассказала свой сон, мама подруги спросила: "Ты крещеная?" Я задумалась: "Скорее всего нет". - "Тогда нужно креститься. Завтра же поговорю о тебе с батюшкой, Библию подарю". А я, глупая, в ответ: "Я не имею права, потому что была пионеркой и комсомолкой". Такая вот каша была у меня в голове. Лишь в 50 лет я крестилась, а придя в храм, увидела икону Спасителя и узнала Того, Кто 20 лет назад протягивал ко мне руки. Крестилась я в том самом тульском соборе, в который в детстве привела меня бабушка, а я закричала от ужаса, увидев окутанного дымом кадильницы священника. И произошло это в 1988 году, в год 1000-летия Крещения Руси. В состоянии восторга и чувства удивительного очищения вернулась я после крещения в Ленинград. И вот с этого момента Господь стал посылать мне встречи с духовными людьми.

Однажды подхожу к нашему Никольскому собору, а там какой-то батюшка в окружении прихожанок, я подошла, слушаю. Потом неожиданно для себя самой говорю: "А я такая серая. Ничего не знаю. Мне так стыдно…" А он ласково: "А у нас есть воскресная школа при соборе, приходите". Так я стала учиться и хоть немножко просветляться. Занятия у нас вел сам настоятель о.Богдан Сойко, а иногда о.Федор Славный.

Там же в Никольском соборе я впервые увидела владыку Иоанна (Снычева), попав на архиерейскую службу. После этого я уже не пропускала ни одной его службы, ни одной встречи с ним. Никаких личных встреч и разговоров душевных у меня с владыкой не было. Но как светлый лучик берегу в памяти, как однажды он собственноручно помазал меня. Я была самая последняя, два его помощника подхватили меня под руки, помогли подойти. Поднимаю глаза - владыка весь окутан каким-то светом. Помазание приняла как благословение. А уже на выходе из храма меня догнал чтец Саша, протянул гвоздику: "Владыка велел передать вам". Эту гвоздику я засушила и храню как реликвию.

Однажды была встреча с владыченькой в концертном зале. Зал забит был так, что яблоку негде было упасть, люди ликовали. В тот день мы собирали подписи против захоронения царских мощей - владыка объяснил нам, что это не царские мощи… Вдруг слышу, как одна женщина подходит к какому-то священнику и говорит: "Вот мы, подписываясь, даем свои паспортные данные и адрес, но ведь это же может иметь последствия… страшно". А он ей мягко, но убежденно так: "Матушка, за правду и Бога не страшно и пострадать. Имейте мужество". Мы, и правда, были такие духовно сильные, такие… крылатые при жизни владыки Иоанна. Когда он почил о Господе, как мы тосковали! Ничем заполнить душевную пустоту не могли. Заговорила как-то об этом на исповеди. Батюшка был молодой, отрезал: "Не сотвори себе кумира". А я: "Нет, владыченька навсегда останется для нас солнышком. Не могу я его из сердца вырвать". Другой батюшка, о.Николай Кузьмин, понял меня, подбодрил: "Ты думаешь, тебе одной митрополита жалко? Многие его любят и жалеют. Утешься. Молись". Я стала ходить на могилку владыки, помогать женщинам, несущим там послушание.

Там, на кладбище, судьба свела меня с Людмилой Глебовной Дембинской. В любую погоду дежурила она на могилке. И я очень удивилась, когда мне сказали, что эта смиренная, незаметная, малоразговорчивая женщина в течение 16 лет была духовной дочерью владыки Иоанна. Меня потрясло, когда узнала, что ее избили-изуродовали прямо на могиле владыки. Когда на третий день я приехала в больницу, ее лицо, руки, тело представляли черный мешок, налитый кровью… Я бросилась к о.Александру Захарову, рассказала о случившемся. Батюшка во время службы обратился за помощью к своим прихожанам. И вот в больницу потекла помощь - продукты, медикаменты, лекарства, постельное белье… нашлись и добровольные сиделки, поскольку больничные стоили дорого. Людмила выжила. Выжила благодаря не только врачам, но и благодаря отзывчивости и состраданию православных людей.

И я сейчас скажу слова, которые, возможно, прозвучат странно, но этот случай примирил меня со смертью владыки, потому что вернул веру в людей. Я очнулась от скорби, поняв, как много у нас хороших, чудесных, духоносных батюшек, таких, как о.Александр Захаров, о.Игорь Филин, о.Николай Кузьмин…

Сейчас болезнь меня совсем доконала, остеопороз и полиартрит так скрутили суставы, что я не могу ходить в храм. Инфекция гуляет по всему телу, я едва могу двигаться. Какое-то время помогали мне две православные женщины - мама с дочкой. Но потом сказали, что в моем доме нет благодати, поскольку у меня живет собачка, и поэтому они не смогут ходить ко мне. Предложили усыпить… Но нет, не могла я убить друга. Отгородила для нее угол в комнате, чтобы она не ходила там, где иконы. Но успокоиться не могла и спросила совета у священника. Он улыбнулся: "Говорят, благодати нет в доме из-за собак?" и вдруг с размаху ударил себя в грудь кулаком: "Вот где должна быть благодать! Не грех держать животное дома. Грех - взять, а потом вышвырнуть его на улицу". Я успокоилась. Но так одиноко мне в 68 лет быть запертой в четырех стенах, ведь я из-за болезни едва могу двигаться. Одно утешение - молитва и духовные книги, в том числе и книги почившего владыки Иоанна, которые успела в свое время купить. Сколько в них мудрости, доброты и любви к людям - любви безконечной, всепобеждающей и всепрощающей.

Записала Ирина РУБЦОВА

предыдущая    следующая