Газета основана в апреле
1993 года по благословению
Высокопреосвященнейшего
Митрополита
Иоанна (Снычёва)
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть»|
|
Газета основана в апреле |
|||
| НАШИ ИЗДАНИЯ |
«Православный
Санкт-Петербург»
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть» |
|||
В редакцию пришло письмо от давнего друга газеты - Людмилы Анисимовны Носкиной. Пишет нам Людмила Анисимовна, что жива, хоть и не совсем здорова, но за все, особенно за участие к ней добрых людей, благодарит Господа Бога. Пишет, что даже ходит потихонечку, хотя и с помощью палочки (она инвалид), и даже удалось побывать во время Великого Поста в церкви и собороваться. Пишет, что цветы, которые приносят ей добрые люди, буйно разрослись, и теперь у нее на подоконнике настоящий садик. Но главное, ради чего Людмила Анисимовна взялась за перо, - отыскалось давнишнее письмо-обращение к ветеранам ее мамы, недописанное и не отосланное. Мы решили опубликовать его.
"Здравствуйте, дорогие друзья-ветераны!
Может быть, и поздно уже это писать, но давит на душу тяжесть, подсказывает, что писать надо. Я прошу, если можно, включить в Книгу памяти моих родных братьев - Михаила и Владимира.
Брат Михаил Иванович Михайлов родился в деревне Соколок в 1922 году, до начала Отечественной войны работал в институте радиоакустики на Каменном острове электриком. Он был радиолюбителем-самоучкой и сам собрал трехламповый радиоприемник. Когда началась война, Михаил был мобилизован на оборонные работы. Дважды его отпускали на денек домой, и каждый раз он бежал в военкомат, просил, чтобы его взяли в армию, отправили на фронт. Ему отказывали, говорили, что его время еще не пришло. И вот в ноябре 1941 года мы получили от него открытку: "Мама, сообщаю, что меня перегоняют из Всеволожского района в Ленинград, в часть как призывника. Возможно, повидаемся. Ваш сын Михаил". Вот и все. И с тех пор он как в воду канул. Запросы во Всеволожск и в военкоматы ничего не дали…
Но вот однажды мне удалось купить книгу, где были собраны рассказы всех оставшихся в живых узников концлагерей. В одном из рассказов говорилось о Бухенвальдском восстании, о бригаде электриков, которые тайно собрали радиоприемник, хранили его в ведре, которое прятали в яме от гестаповцев. Случилось, что надо было перепрятать ведро с приемником и вырыть для этого новую яму. Взялись за работу, а чтобы гестаповцы ничего не заподозрили, Михаил Михайлов выносил землю понемногу, в карманах… И я подумала, как все совпадает: и бригада электриков, и вручную собранный радиоприемник, и имя, и фамилия. Я уверена, что в Бухенвальде был мой брат и там погиб… А единственную его открытку у нас забрали в Октябрьском военкомате, видимо, на хранение.
Второй брат Владимир Иванович Михайлов родился в 1923 году. До войны он работал киномехаником на кинокопировальной фабрике, располагавшейся на 2-й Березовой аллее на Каменном острове. Когда началась война, записался в ополчение, сражался под Красным Селом. К сожалению, я не помню ни номера его дивизии, ни номера его части, а его солдатский патрончик утерян. Когда немцы стали наступать, наши вынуждены были отойти в Ленинград. Началась блокада. Володя сильно отощал, и его отпустили домой. Но до дома он не дошел, попал в больницу 25 октября и скончался там 2 января 1942 года. Все это время мама пешком через весь город ходила к нему в больницу, чтобы ободрить, хоть чем-то помочь. Нам как-то выдали кроме хлеба 50 граммов варенья. Мама это варенье, пол-литровую банку хряпы зеленой и хлеб, который мы отрезали от наших скудных пайков, отнесла Володе. Вот и все гостинцы, больше нести было нечего. Потом уж носили только тоненькие кусочки хлеба и хряпу.
Никогда не забуду, как мама говорила ему, когда он собрался на фронт: "Володя, да куда же ты идешь, какой из тебя вояка - ты такой худенький? Разве что из-под пушек лягушек гонять!" А он в ответ: "Мама, если мы все так будем рассуждать, как вы, то кто же тогда будет вас защищать?!"
Володя похоронен в братской могиле на Серафимовском кладбище. Ему было всего 19 лет".
Вот и все небольшое письмецо моей мамы Раисы Ивановны Михайловой. Она пережила блокаду, а умерла уже в 1996 году, а письмо свое не закончила и не отослала по болезни. Делаю это за нее.
Людмила НОСКИНА, СПб