Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Газета основана в апреле
1993 года по благословению 
Высокопреосвященнейшего
Митрополита 
Иоанна (Снычёва)

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

ОБЛАКО

Рассказ

О, что за облако над Русью пролетело,
Какой тяжелый сон в пустующих полях!

А.Апухтин Памятник жертвам Чернобыля

Лето в этом году было богато грозами, с тяжелыми обломными дождями, с порывистыми ветрами, вздымавшими на реке белые пенные волны, а если выдавались сухие жаркие дни, то по вечерам на западе полыхали синие зарницы и закаты отличались багровым мерцающим светом.

Украинский городок, куда я направлялся, был совсем небольшой, похожий более на раскидистое село, примостившееся на высоком берегу реки, с садами-огородами, кирпичными домиками и белыми, совсем сельскими, мазанками. Почти у всех его обитателей было свое небольшое хозяйство, и поэтому на центральной, грязной и обильной лужами, улице можно было видеть вольготно бродивших гусей и поросят. Вообще-то городок был пустяшный, и к нему не подходила ни железная дорога, ни порядочное шоссе и сообщение главным образом совершалось по реке, где регулярно курсировали небольшие пароходики. На одном из таких пароходиков, носящем гордое имя "Перемога", я и направлялся в этот городок, где у меня испокон веков жили родственники. Эта "Перемога" недолго перемогалась, плывя по течению и, не доходя до городка, вдруг остановилась, уткнувшись носом в берег. Из его машинных недр на палубу вылез, вытирая паклей грязные руки, судовой механик и объявил, что пароходик дальше не пойдет по случаю великой шкоды в механизмах.

А надобно упомянуть, что это было время, когда в конце двадцатого века на Украине громыхнула атомная электростанция и смертоносная радиоактивная мгла заволокла громадные территории Украины, Белоруссии и России. Только и было тогда на слуху это жуткое слово: Чернобыль, Чернобыль, Чернобыль… И вот, по прошествии нескольких лет, я ехал в этот городок, где тоже пролился радиоактивный дождь и люди, живущие там, получали "гробные" деньги на лечение и на утешение.

Я высадился с пароходика вместе с попутчицей Тоней на дорогу, идущую вдоль зоны отчуждения и на многие километры огражденную колючей проволокой. Проволока уже успела потемнеть, и над этой раньше благословенной, а теперь проклятой землей синело такое же небо, пышным разнотравьем красовались луга, летали и пели птицы, на крышах обезлюдевших хат виднелись раскидистые гнезда, и в одном, поджав ногу, задумчиво стоял аист. На полях, где раньше волнами колыхалась пшеница и густыми рядами стояли золотистые подсолнухи, теперь все поросло бурьяном и кустарником. Над полями вились бабочки, жуки и шмели, иногда пробегала одичалая лохматая собака, в бурьяне копался целый выводок ничейных свиней, но людей не было. Все было брошено на этих полях и знаком беды стояли заржавленный трактор, развалившаяся полуторка и облупившийся комбайн.

И хаты - ранее теплое, веками обжитое человеческое жилье - теперь смотрели тусклыми глазницами окон и распахнутыми дверьми. Что-то незримое, но смертоносное довлело над этой зоной отчуждения, и это была смерть в новой, невиданной и неслыханной доселе форме - дьявольское порождение высоких, но безбожных умов двадцатого века.

Тоня - молодая женщина с мучнисто-бледным лицом и пышными локонами каштановых волос, которые она постоянно поправляла тонкими пальцами. Разговаривая, она как-то по-детски виновато смотрела на меня большими голубыми глазами. Она возвращалась домой, отлежав два месяца в институте радиационной медицины.

- Вот, живу, доживаю, - говорила Тоня. - Наглоталась, надышалась этой заразы, и отняла она у меня жизнь и здоровье. А раньше я была красивая, цветущая, веселая. Когда громыхнуло на атомной станции, нас отселили с Припяти, но если тебя ужалила змея, то хоть отселяй, хоть не отселяй - яд змеиный уже в тебе, с тобой, и все отравляет и разрушает.

- Но ты, Тоня, и сейчас неплохо выглядишь, только бледновата, но зато кудри такие, что хоть в кино.

- Ах, так вам кудри мои понравились! Ну, так смотрите! - Тоня схватила себя за волосы и потянула вверх. Под париком обнаружился голый обтянутый бледной кожей череп. - Я у Алексея Апухтина читала вещее, написанное в девятнадцатом веке, стихотворение: "О, что за облако на Русью пролетело, какой тяжелый сон в пустующих полях!" Это над нашим городком оно пролетело и унесло не только мои волосы и здоровье, но и многие, многие жизни.

А мои родственники жили в небольшом городке вблизи тридцатикилометровой зоны отчуждения. Глава семьи был ученым лесничим, в ведении которого находились лесные угодья в районах Припяти и Десны. С седой клиновидной бородкой и чеховским пенсне на носу, он выглядел старым земским деятелем, радеющим о начальных школах и сельских больницах. Жена его тоже была ему под стать: этакая полная дама с благородными манерами. Еще с ними жила сестра жены - крепкая хозяйственная старушка.

После случившийся катастрофы комиссия, приехавшая в их городок, предлагала им покинуть дом и отселиться подальше от опасной зоны, но на семейном совете старики решили доживать свой век в родном гнезде. Насильственно их не выселяли, но строго-настрого наказали: огородом не пользоваться, в лесу грибы и ягоды не собирать, корову не пасти, а постоянно держать в сарае на привязи на привозном сене, колодец держать закрытым и следить, чтобы туда не затекала дождевая вода.

Рассказав мне все это, дядя мой Сергей Иванович повел меня в сарай, где буренка уныло в полутьме потребляла сено, а почти ослепшие куры ходили по сараю и разгребали лапами навоз. Лишь пятнистый поросенок всем был доволен и, наращивая аппетит, жадно пожирал из лохани теплое месиво. "И нам плохо, и скотинке не весело, - вздохнув, сказал дядя. - Недавно по делам службы я был в запретной зоне и сделал вывод, что атомная радиация такой силы - в нашем мире явление новое и на нее не реагируют ни животные, ни птицы, ни насекомые, хотя все они загодя прячутся, предчувствуя ураганы, землетрясения, наводнения… Но чувство опасения к радиации в них генетически не заложено. Следовательно, это новое явление, порожденное умом безбожных ученых. Между прочим, в Святом Писании предсказана эта катастрофа: у Иоанна Богослова в Апокалипсисе без обиняков сказано: "Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на истоки вод. Имя сей звезде Полынь, и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки". И к этому еще надо сказать, что полынь по-украински - чернобыльник. Вообще, не спросивши согласия населения страны, власти настроили эти чудовищные атомные электростанции, эти потенциальные источники смерти, эти молохи, пожирающие жизни людей. А нужны ли они в условиях нашей страны, столь богатой могучими реками, углем, нефтью и газом?! Я думаю, что многие ответили бы - нет!

Кстати, о зоне отчуждения… Люди из опасной зоны ушли, но птицы, животные и насекомые продолжают там жить. Под влиянием радиации все они стали крупнее, а брошенные домашние животные одичали. Немало среди них и мутантов: я сам видел аистов с тремя ногами, двухголовых поросят, совершенно голых безшерстных собак. Даже фрукты в два-три раза больше обычных и уродливой формы. Цыгане, которые там поселились, говорят, что ночью эти плоды слабо светятся. Да, немного людей там есть. Это обделенная судьбой бездомная беднота. Они вселились в брошенные дома и живут там. Не обращая ни на что внимания, и не веря, что здесь все отравлено. Они берут воду из колодцев, потребляют с огородов овощи, пасут коров, ловят и едят свиней. Они говорят, что надеются на Божию защиту: перед тем, как есть и пить, трижды перекрестим еду, призовем Божие благословение и едим, и ничего, пока живы-здоровы, а умирать все равно от чего-нибудь придется.

Я заглядывал в брошенные дома и видел, что там уже кто-то похозяйничал. Во-первых, конечно, здесь ходили охотники за иконами. В домах икон уже не найдешь, да и много чего пограблено, хотя жителям при отъезде брать с собой ничего не разрешалось из-за радиоактивной пыли. Божиим попущением беда, случившаяся на Украине, распростерла свои черные крылья и на Белоруссию, и на Россию. "О, что за облако над Русью пролетело?!"

Много, много юных жизней погибло, и еще многие годы в городах и селах страны будут болеть и умирать чернобыльцы. Это особая категория людей - ликвидаторов катастрофы, положивших жизни свои за други своя. Низкий, низкий земной поклон им в знак уважения перед их подвигом. К сожалению, в одно из самых благословенных мест Украины, в ее живое тело до скончания веков врезалась смертоносная звезда "Полынь", которую не забыть, не избыть. И сидит она на водной артерии реки Припять, которая впадает в Днепр, питающий водой Украину". Так сокрушенно говорил старый лесничий Сергей Иванович.

Этой семьи уже нет на свете. Каждый год в течение трех лет я приезжал на похороны: первой умерла хозяйка, потом ее сестра и последним Сергей Иванович. Во всех трех свидетельствах о смерти был проставлен один диагноз: хроническая лучевая болезнь.

Валерий ЛЯЛИН

предыдущая    следующая