Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Газета основана в апреле
1993 года по благословению 
Высокопреосвященнейшего
Митрополита 
Иоанна (Снычёва)

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

НАУКА? — БЕЗВЕРИЕ!

Письмо в редакцию

"…Я считал и считаю, что человек не может замыкаться ни в одной из догм - ни в коммунизме, ни в фашизме, ни в иудаизме и т.д. Не верю в пришельцев, ни в УФО-софию, ни во всемирный разум, ни в махатм Шамбалы вместе с туманной теософией, ни в энергию космоса, ни в догмы религий. Любая вера исключает сомнение, отрицает сомнение, имеет ответы на все вопросы. А наука не может существовать без сомнений, без постоянного отрицания той или иной части достигнутого ранее, причем зачастую - громадной части. В отрицании - движение вперед, прогресс. Без этого наука превращается в словарь и перестает существовать. Религиозные догмы сильны именно догматичностью, "вечностью" (хотя церковь не стоит на месте, а тоже развивается). Наука требует обязательного доказательства достоверности любого научного факта, хотя допускает наряду с фактами существование гипотез - представлений, обобщающих разрозненные факты и не противоречащих одному из фактов.

Религия доказательств не требует. Наоборот, сначала надо верить, а потом подбирать доказательства или вообще обходиться без них.

Духовность - не только в религиозности. Разве можно отказать в духовности великим мыслителям и художникам античного мира? А ведь все они должны признаваться язычниками.

Обрядность - еще один спутник церкви. В каких-то дозах она дает каждому человеку почувствовать свою связь с предками, но следование обрядам сверх меры - превращение своей жизни в игру. Игровой обряд по заранее расписанному на весь год сценарию - это слишком!.."

Автор письма - известный ученый - химик, профессор, автор ряда книг и многих статей, талантливый популяризатор науки.

† † †

Автор статьи В.Н.Тростников - кандидат философских и кандидат математических наук, писатель, автор многих работ, в частности, статьи "Научна ли научная картина мира" (Новый мир", №12, 1989 г.), ведущий тему христианской апологетики в Центре Православной Культуры.

Отвечать на письмо ученого-химика, в котором выражены типичные для современной интеллигенции сомнения, мешающие принятию православия, - очень трудная задача. В нем больше чувства, чем мысли, это не логическое рассуждение, а отстаивание позиции, которую автор ощущает как слою личную правду, но не может ясно сформулировать. Так и должно быть, ибо речь идет о серьезных вещах, а все серьезное не умещается в словесные формулировки.

С наибольшей отчетливостью в письме прослеживается момент противопоставления. Автор делит все виды познания на две категории. К первой принадлежит один-единственный вид, который именуется "наукой", вторая обнимает все остальное. Сразу не сообразишь, в чем состоит его классификационный принцип. Почему все, что не есть "наука", сваливается в одну кучу, и почему "наука" противополагается этой куче как нечто совершенно иное? Какой признак присутствует одновременно и в коммунизме, и в фашизме, и в иудаизме, и в теософии, и в наблюдении за летающими тарелками, и в догмах всех религий, но отсутствует в "науке"?

Автор письма указывает такой признак: наличие исключающей всякие сомнения веры. Дескать, все зиждется на слепой вере, а наука подходит к явлениям непредвзято и всегда готова отказаться от собственных утверждений, если они начинают не соответствовать фактам. Но ведь в такую науку поверит лишь трехлетний ребенок, она никогда не воплощалась в реальность. Поэтому я беру ту "науку", о которой говорится в письме, в кавычки. Но даже эта воображаемая наука не может быть выделена по критерию непринятия чего-либо на веру, поскольку она содержит утверждение: мир есть автомат, в котором нет ничего, кроме материи и законов ее движения. Это есть "постулат научного подхода", который провозглашается абсолютной истиной не только без доказательств, но и вопреки бесчисленным доказательствам обратного - например, фактам мироточения, слезоточения и обновления икон, засвидетельствованных десятками тысяч очевидцев, фотографированием и киносъемкой.

Если же от науки, которая "должна быть", спуститься к той, которая есть на самом деле, то ее выделение по указанному критерию становится просто несерьезным. "Наука требует обязательного доказательства достоверности", - читаем мы в письме. Надо витать в облаках, чтобы отнести это к реальной науке! Неужели профессор, всю жизнь вращавшийся в академической среде, не знает, что там идет непрерывная борьба школ и направлений за место под солнцем, прерываемая перемириями лишь тогда, когда весь научный цех в целом вступает в борьбу с другими цехами нашей цивилизации, и что в обоих видах борьбы ученые используют любые средства, в том числе и нечестные? Пример: проблема происхождения нефти. Тут есть "органическая" и "неорганическая" теории, и каждая из них приводит железные аргументы, начисто опровергающие другую, но решение вопроса определяется не этим, а наличием представителей той или иной школы в президиуме Академии Наук. Это междоусобная нечестность. А вот пример нечестности науки в целом: проблема происхождения видов. Здесь у всех ученых одна школа: дарвинизм. Но это учение и теоретически, и по фактам давно уже стало полным абсурдом. Из него следует, что эволюция всякой формы представляет собой непрерывную кривую. Но логика отвергает непрерывность, ибо в пространстве признаков жизнеспособные формы расположены дискретно, а палеонтологический материал отвергает случайность, так как демонстрирует целенаправленность эволюции с появлением признаков задолго до того, как они понадобятся. Помимо глухоты к опровержениям, мы наталкиваемся здесь и на заведомый обман. Фальшивкой является, например, "пиддаунский человек", объявленный тем промежуточным звеном", в котором так нуждаются дарвинисты. На самом деле он собран из останков разных видов. Этот подлог разоблачен более чем полвека тому назад, но до сих пор в энциклопедиях он выдается за подлинник и именуется звучным термином "эоантроп". Такими же раскрытыми обманами являются "небрасский человек" и знаменитый "берлинский археоптерикс", но и это до сих пор скрывается от публики.

Изображая науку как воплощение антидогматизма, автор письма объясняет нам, какие преимущества это дает ей перед религией: возможность развития познания, а значит, и духовного восхождения человека. Но он не учитывает (или не знает) того, что христианство не только предусматривает неограниченное развитие личности, но и требует его, считая содействие такому развитию главной своей задачей. Наличие догматов, то есть аксиом, нисколько не мешает духовному совершенствованию. О развитии личности религия позаботилась на две тысячи лет раньше, чем наука, и выработала для этого такие средства, что последней и не снились. О том, насколько они эффективны, можно прочитать у Гоголя в главе "Христианин идет вперед" из "Выбранных мест из переписки с друзьями".

Профессор считает обрядность недостатком ненаучного подхода: нехорошо, мол, превращать жизнь в игру. Но обрядовые элементы только на первый взгляд кажутся игровыми, на самом деле это символы, и за внешним оперированием с ними стоит внутренняя сущность. Обряд - это психологический мостик, ведущий к онтологии, телесная "разминка", без которой человеку трудно овладеть тем безтелесным, что ему действительно необходимо. Православие прекрасно понимает это и ценит обряд не сам по себе, а как приготовление к таинству. Когда ученому, удостоившемуся научной степени, надевают на голову средневековую шапку, это и вправду игра, но когда христианин молится в церкви перед причащением - это подготовка ко вступлению в прямую связь со сверхчувствительной частью бытия, осеняющей душу совершенно реальной благодатью.

Но вернемся к общему пафосу письма, который я стал улавливать, перечитав несколько раз. Он очень прост, и его можно выразить так: "Я занимаюсь наукой, поэтому да здравствует наука, как единственно правильное средство исследования!" По-человечески такой настрой понятен. Парикмахер считает самым важным на свете занятием завивку волос, а повар - приготовление салатов. Субъективно оба они правы, субъективно прав и автор письма, который знает и любит химию, а религия, которую он не знает, кажется ему маловажным делом. Но такой субъективизм весьма опасен, ибо может остановить то самое развитие личности, о котором он так печется. Духовное восхождение нуждается в трезвой оценке самого себя и своего дела. А если взглянуть на науку трезво, то она предстанет всего лишь частным видом познания, который вначале абстрагировался от гипотезы о существовании Творца лишь для того, чтобы сконцентрировать все усилия на изучении творения, но достигнув здесь больших успехов, объявил эту гипотезу ложной. Однако, когда ученые подошли к изучению сложных вещей, отовсюду повеяло высшей целью, вселенским разумом, а они уже не смогли перестроиться. Это и вызвало тотальный кризис науки, свидетелями которого мы все сегодня являемся. Сейчас "Спасителем науки", как пишет американский ученый Стенли Яки, может стать только Христос, - Бог-Слово, вмещающий в Себе всю мудрость мироустройства. Но этот Спаситель обладает той особенностью, что подает руку лишь тому, кто ищет Его и тянется к Нему. Хотелось бы, чтобы наша высокомерная наука, который нынче и кичиться-то уже нечем, поскорее к Нему потянулась. Правда, после этого она перестанет быть наукой, но зато она сделается истинным знанием, а это куда интереснее.

"Православный Санкт-Петербург" №24, 1994г.