Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Газета основана в апреле
1993 года по благословению 
Высокопреосвященнейшего
Митрополита 
Иоанна (Снычёва)

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

«ДА НЕ УСНУ В СМЕРТЬ…»

Чин отпевания р.Б. Константина Иванова в церкви Воскресения Христова совершает владыка Иоанн. Фото Ю.КостыговаВопрос жизни и смерти - центральный вопрос нашей веры. Священное Писание говорит о том, что человек был создан безсмертным; и поэтому смерть, которая вошла в жизнь человека, - это страшная трагедия человеческого рода, это вселенская катастрофа, ибо через человека в смерть было втянуто и все творение.

Путь от смерти к жизни - вот какой дорогой ведет человека Церковь. Сейчас наша интеллигенция пытается в уме своем разделить служение Церкви на "литургическое", то есть собственно Богослужение, и "дьяконическое" - здесь имеется в виду служение ближним делами милосердия. И когда речь заходит о смерти, говорится, что умирающему человеку не нужна молитва ("литургическое служение"), а нужно только простое человеческое милосердие ("дьяконическое служение"). Очевидно, что те, кто так говорит, будучи людьми не церковными, предполагают, что Церковь - это только священники, а миряне - это уже не Церковь. Я глубоко уверен, что среди работников любой больницы, среди работников хосписа, где лежат тяжелые онкологические больные, есть православные люди: какая-нибудь сиделка, санитарка, медсестра или врач… Так вот, они тоже являются частью Церкви. Когда они выполняют свой профессиональный долг, делая это с любовью, с христианской самоотверженностью, с молитвой, они как раз и осуществляют дьяконическую деятельность Церкви. Поэтому требовать от священника, чтобы он убирал грязь, перестилал постель больному, кормил его с ложки - это, наверное, неправильно. Хотя мне памятен один случай: очень известный, влиятельный архимандрит оказался в лагере у большевиков… Чекист, руководивший этим лагерем, желая унизить его, сказал: "Ну а ты будешь чистить нужники", - ожидая, что это сановитый и, как ему казалось, брезгливый человек не согласится; и он обрадовался, когда услышал: "У меня есть просьба!.." Чекист думал, что монах попросит какую-нибудь другую работу. А архимандрит говорит: "Нельзя ли побольше чистых тряпок, чтобы было чем убирать?" И этот сановитый архимандрит так тщательно убирал отхожие места заключенных, что в их лагере, в отличие от всех прочих лагерей, не было эпидемий, люди умирали значительно меньше… Вот что значит служение любви, вот как духовный человек может спасать от гибели своих собратьев!.. И все же требовать сегодня, чтобы священник выполнял роль сиделки, не нужно: священники существуют не для этого.

Каждый человек имеет право выбора: чем руководствоваться ему в жизни, как понимать ему смерть. Сейчас говорят: как жить, мы все знаем, - пусть Церковь научит нас, как правильно встретить смертный час!.. Но с точки зрения православного христианина я могу сказать: подавляющее число населения как раз совершенно не представляет, как прожить свою жизнь, и поэтому безтолково тыкается в потемках, накапливая страшные грехи и все больше и больше усугубляя свои скорби. Ведь человек, который не обрел Христа в своем сердце, страдает; и у него нет другого выхода, он и будет страдать - и до смерти, и после смерти: он не нашел своего Творца, он не нашел Источник жизни, как же он может радоваться? Чему? В лотерее много выиграл? Девицу охмурил, и она в блуд впала? Достиг какой-то должности, высокого положения?.. Но все это радости-то временные, с собой-то их не возьмешь. Как мне одна женщина сказала: "В гробу кармашков нету", - с собой туда ничего не положишь. Земные радости, как правило, обращаются в страдание. Человек, который любит поесть и попить, рано или поздно начинает страдать несварением желудка и множеством других заболеваний, а там дальше психические изменения начинаются. Человек становится озлоблен, раздражен, недоволен окружающим миром… Может быть, он и миллионер, но этот миллион довлеет над ним, человек подозревает всех в нелюбви, в корыстности… Это если говорить о тех, кого обычно считают счастливыми, о богатых, - а о прочих и говорить не приходится: они и сами считают себя несчастными. Вот так несчастливо получается. До тех пор, пока Христа не нашел, пока не прильнул к Источнику жизни, никакой радости быть не может.

Мы сегодня говорим о смерти, а смерть есть продолжение жизни. В свое время мне удалось побеседовать с замечательным доктором, профессором онкологического института, который сказал: "Меня поражает, что современный человек полагает, будто быть здоровым - это нормальное состояние. Заболев, он считает, что нужно найти хорошего врача, который сделает правильный диагноз, найти хорошее лекарство - и здоровье вернется. Но не кажется ли вам, что смерть является естественным продолжением жизни? Ведь смерть естественна так же, как и жизнь. Болезнь естественна так же, как и здоровье, - это разные стороны одного и того же процесса". Да, действительно: есть жизнь, есть смерть, есть болезнь, есть здоровье, есть страдание, есть радость. И все это является различными сторонами человеческого существования. Все это странички нашей книги жизни.

Заглянем Ветхий Завет, найдем слова: "Помни час смертный и вовек не согрешишь". Вот премудрость Божия. Я знаю, что завтра умру, предстану на суд Божий. И Господь развернет передо мною эту книгу жизни, состоящую из многих деяний, слов, мыслей, чувств, и я увижу все это, и передо мной откроется правда Божия во всей ее полноте. И потом я увижу через призму правды Божией, как я жил, - и ужаснусь. Я увижу все обиды, которые я нанес, мне будет дано увидеть всех тех, кого я обидел. Как же я могу относиться к смерти легкомысленно? Конечно же - нет!

Церковь постоянно молится об умерших. Мало того: всякий мало-мальски церковный христианин читает утренние и вечерние правила, в котором ему вменяется в обязанность поминать умерших родителей и друзей, и даже врагов… Но когда мы молимся об умерших, мы понимаем, что и о упокоении наших душ тоже кто-то будет молиться. Почему наш народ православный так любит Родительские субботы? Потому, что мы тоже рано или поздно умрем. А мы ведь грешники: как бы ни стремились к святости, все равно, перед Божеством остаемся грешниками.

И здесь мне хотелось бы напомнить всем нам, что же такое в православном понимании спасение. Очень часто, к сожалению, нам представляется, что спасение это какая-то райская жизнь. Но святые-то отцы говорят о том, что цель нашей жизни - не рай, а Царство Небесное. Рая уже не будет. Рай кончился. С Адамом кончился рай. Нас ждет нечто другое: Царство Небесное.

Неправославные воспринимают счастливую загробную участь как некий курорт, где человек получает духовные удовольствия. И тут мне хочется рассказать вам о споре двух мальчишек, живущих в детском доме. Так получилось, что в этот детский дом ходили разные проповедники: и православные, и сектанты, и вовсе не христиане… И вот, двое мальчишек встретились: один называл себя мусульманином, а другой - христианином православным. Стали они спорить, чей же Бог настоящий, потом заговорили о загробной жизни. Христианин спрашивает мусульманина: "А что там у вас в раю?" - "Там все хорошо: там вкусно поесть можно (не забудьте: мальчишка из детского дома), там праздник, там музыка, там танцуют гурии, небесные девы…" - "А знаешь: ведь и сейчас, на земле, есть люди, которые так живут. Что ж они - в раю, что ли?" - "Ну, а ты-то, ты-то где окажешься? У вас какой рай?" - "А у нас… У нас, - говорит, - я не знаю, как будет… Знаю только, что очень хорошо, как на земле не может быть…"

В нашем православном понимании спасение есть обретение утраченного богоподобия, возвращение естественного человеческого состояния - Богу подобного. Богоподобное состояние не может быть сравнимо с человеческими удовольствиями. Богоподобный человек усыновляется Богом, становится наследником и сопереживателем всего того, чем обладает и что переживает Бог. Мы настолько глубоко находимся в области смерти, что из этой смерти не можем понять, как живет святой, блаженный человек. Давайте представим себе человека, в котором едва-едва теплится сознание, который едва-едва может что-то говорить и что-то понимать, который всю жизнь прикован к кровати… Может ли он представлять, как живут здоровые люди, как они плавают по морям, поднимаются на горы и какую жизнь - многостороннюю, разнообразную и интересную - они ведут? Так вот, этот несчастный калека - это мы с вами по сравнению с тем, что являет собою настоящий человек.

Естественно для доброго человека не творить зла. Естественно оказывать милосердие и любовь. И если говорить о дьяконическом служении церкви - это естественное продолжение литургического служения. Если я люблю Бога, то, конечно же, я люблю и ближнего и не могу смотреть спокойно на его страдания. И если я, в качестве ли сестры милосердия, в качестве ли доктора, в качестве ли священника, прихожу к больному, особенно в хоспис, то в чем моя главная задача? В сострадании. Нужно, снисходя к немощи больного, любя его, ублажая его, помочь ему в последние минуты жизни, которые для этого-то и даровал ему Господь, сказать: "Господи! Прости! Господи! Помилуй!"

Сейчас часто задаются вопросы о том, как правильно обращаться с телом усопшего, позволительно ли кремирование, позволительно ли вскрытие? Тело усопшего христианина освящено святым крещением, миропомазанием, освящено принятием Тела и Крови Христовой, молитвой и благодатью Божией. Церковь тело умершего христианина всегда называет мощами. Да, именно мощами, ибо они освящены: может быть, покойный не был святым, но все же он был кающимся грешником, христианином; кающийся грешник - это та самая категория, к которой относятся большинство из нас. Только в православной церкви существует такой поразительный, умилительный и глубокий чин отпевания. (Но при этом нужно помнить, что при отпевании речь идет только о православном христианине, ведшем церковный образ жизни: там неоднократно говорится о том, что человек этот старался жить по заповедям, и грешил, но все-таки каялся, и мы надеемся, что Господь принял его покаяние.) Мощи облачали, омывали, заключали в гроб: все это очень почтительное отношение к плоти усопшего. На ними совершалось надгробное пение, а затем, с молитвами о упокоении души покойного, нередко под колокольный звон, мощи провожались на кладбище, где этот человек торжественно погребался в землю. Над могилой снова молились, ставили крест… А теперь представьте: крематорий, расчленение тела на части… Все это с точки зрения церковной не выдерживает критики. Когда представляешь, как тело усопшего суют в печь и огнем начинают его пожигать, - не знаю, как у вас, а у меня ассоциация одна: геенна огненная, которая ждет душу грешника и уже пожирает его плоть. То же самое и с расчленением человека; но, впрочем, думаю, что вопрос о вскрытии или невскрытии не нужно ставить как центральный вопрос нашей веры.

Все это - проблемы сегодняшнего дня, они уйдут, когда времена изменятся. Нужно помнить о том, что останется верным всегда: цель христианина не в том, чтобы ожить снова для этой земной жизни, но чтобы воскреснуть для жизни вечной. Пускай я лучше умру, когда положено, но буду воскрешен Господом для Царствия Небесного. Вот основа для всех рассуждений о смерти, которые прилично вести православному человеку.

Протоиерей Игорь ФИЛИН, СПб