Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

АХ, ВОЙНА, ЧТО Ж ТЫ, ПОДЛАЯ, СДЕЛАЛА…

ВРАГОВ ОТЕЧЕСТВА - СОКРУШАЙ

- Коля, Московский первосвятитель митрополит Филарет говорил: "Люби врагов своих, сокрушай врагов Отечества, гнушайся врагами Божиими". Как думаешь, убивать чеченских боевиков - грех?

- Всякому здравомыслящему человеку понятно, что чеченские боевики и террористы - враги Отечества. А врагов следует уничтожать. Тут совесть моя чиста. Есть и другая сторона, более земная… Когда приходится выбирать: убить или быть убитым. Жутко стрелять первый раз в человека, ведь Божье созданье, но срабатывает инстинкт самосохранения. Потом все доходит до автоматизма: приказ - действие… Мой первый настоящий бой был в Алхан-Юрте. Подошли ночью, а там уже крики, стрельба, раненых носят, - 138-я бригада вступила в бой. Страшно своими глазами увидеть мертвые тела друзей… Я был тогда командиром отделения зенитной установки, дальность стрельбы которой 2800 метров: морально так легче убивать, чем в ближнем бою. Навел оптику, похолодел, - по полю бежит человек, целится в меня… Я что есть силы нажал на гашетку и… одной очередью расстрелял весь боекомплект. Зенитка уже работает вхолостую, а я все давлю. Ротный меня едва оттащил, дал по физиономии, потом стакан водки налил. И все, дальше было проще - я перешагнул черту…

ЧЕСТЬ ИМЕЮ

- Как же кидают в бой необстрелянных мальчишек?

Николай: - На войне как на войне, всякое бывает, но многое зависит от командования. После очередного боя в моей команде остались только я и мой наводчик. А тут приказ - прикрыть разведку, если понадобится, огнем. На пополнение пригнали новобранцев. Я попросил: "Давайте соберем из старых боевых экипажей один, и мы все сделаем. А с этими мальчишками я ехать отказываюсь". Ну не мог я гробить необстрелянных ребят! Совесть не позволяла. За "неповиновение" меня перевели в пехоту пулеметчиком. Я не жалею: сохраненные жизни мальчишек стоят того.

Александр Голубев: - Так было раньше. Сейчас там, в основном, контрактники, спецназ, - ребята обученные, с боевым прошлым. Саша знает, что говорит, - отслужив срочную в войсках ПВО, 5 месяцев воевал в Чечне по контракту. Подорвался на "растяжке".

- Америка время от времени поднимает вой, мол, в Чечне нарушаются права человека. А как на самом деле складываются отношения нашей армии с местным населением?

Николай: - Америка пусть сначала разберется со своими проблемами. Что касается отношений с местным населением… с цветами и оркестром они нас не встречают. Да и мирные встречи - явление редкое. Когда входим с боем в город или поселок, там уже, как правило, никого нет. Конечно, при передвижении колонны от одного населенного пункта к другому попадаются женщины с детьми: нелюдимые, тащат на себе какие-то тюки. Что в тюках - Бог весть. Мы их не трогаем, а они нам вслед камни кидают, плюют, матом кроют, причем непременно по-русски… А за что им нас, собственно, любить? Вы бы видели, как они там жили! Был я на зачистке в частном секторе Грозного - почти сплошь трехэтажные коттеджи, в гаражах 2-3 иномарки, огромные земельные участки. Но земля, в основном, чернозем, не возделывается, не привычны они на земле работать. Откуда благополучие, богатство? Да у них едва ли не в каждом подвале аппараты для перегонки нефти. Едешь по дороге, а у обочин сидят бабушки-чеченки, продают бензин банками, совсем как наши русские бабульки торгуют молоком. Не труд - ворованная нефть питала их последние десятилетия. А русским в Чечне несладко жилось. Беженцы потянулись оттуда задолго до официального начала военных кампаний. Я из Таганрога, Кавказ рядом, к нам тьма русских из Чечни приехала.

- Почему мы - огромная сильная Россия - столько лет не можем справиться с маленькой Чечней?

Николай: - Ну, это не государственная тайна. Во-первых, Чечня - полигон для отмывания денег. Сколько там было техники старой, небоеспособной! Когда наш полк отправляли, в эшелон "уралами" загружали "боевую" технику, которая сама не передвигалась… Как воевать с такой? Ее потом списали на боевые потери. Так кое-кто зарабатывает деньги… Во-вторых, война продлевается искусственно. Вспомните странное трехлетнее затишье после Первой чеченской войны в 1994-1996 гг. Наши власти великодушно дали им возможность собраться с силами, заново вооружиться. И, будьте уверены, чеченские боевики использовали эту передышку как надо. Такой пример. Как-то наша мобильная выездная группа получила задание: войти в Аргунское ущелье, уничтожить базу боевиков. Прибыли на место, но гнездышко опустело: кто-то их предупредил. Стали ждать, боевики должны были вернуться. Потихоньку разминировали все подходы к базе, поставили взамен свои сигнальные и противопехотные мины. Проводя разведку местности, натолкнулись на четыре чеченских "схрона". "Схроны" - замаскированные склады-землянки с боеприпасами, питанием, новым обмундированием. Наш солдат как ползет в горы? Согнувшись в три погибели, тащит на себе оружие, боеприпасы, бронежилет, воду… А нарвавшись на засаду, уставший, вступает в бой. Боевики идут налегке, в руках только оружие. Они знают, в каких местах есть "схроны", где можно отоспаться, отъесться, пополнить боезапас. Быть может, пока они там отсиживаются, наши солдатики у них над головами топают, а потом получают выстрелы в спину… Думаю, что пополняют "схроны" "мирные" жители. Чеченцы не дураки, у них все четко и грамотно организовано: есть основные базы, определенные маршруты движения и "схроны" на всех маршрутах… А ведь вполне реально взять Чечню в кольцо и уничтожить за месяц - сравнять с землей установками "Град". Но, во-первых, это было бы чудовищное варварство, а мы народ мягкосердечный, совестливый; во-вторых, там все же есть мирное население - старики, малые дети; в-третьих, это невыгодно кому-то наверху.

- Воюем столько лет, вернее, разрешаем себя убивать, потому что нет приказа идти до конца, - в сердцах говорит Вася Гутаров, отвоевавший в Чечне два месяца, до ранения. - Сколько раз бывало, возьмут наши населенный пункт, не успеют своих похоронить, как приказ - отступать… Все жертвы, смерти - напрасны. Кутузов или Суворов такого приказа не отдали бы. Они берегли каждого солдата. Вот почему им доверяли и любили, а русская армия тогда не знала поражений.

- А могут командиры части или батальона не подчиниться, не отойти с занятых позиций, не отдать победу?

- Могут, но долго не проживут. Всегда найдутся доброжелатели, которые донесут куда надо: и начальству наверх, и чеченцам…

- Ты взял бы на себя такую ответственность, став командиром?

- Я бы взял! И нашлось бы немало тех, кто бы меня поддержал.

"ЧУЖОЙ ЗЕМЛИ МЫ НЕ ХОТИМ НИ ПЯДИ…"

- Может быть, правы демократы, стоящие в пикетах с плакатами: "Свободу чеченскому народу!", "Руки прочь от Чечни!", и чтобы понять свободолюбивый чеченский народ, надо влезть в их шкуру?

Николай: - Я не меняю ни шкуры, ни веры, ни убеждений. Не могу: стоят перед глазами мертвые товарищи - замученные, изувеченные. Почему я должен восхищаться теми, кто нас ненавидит и веками в нас стреляет? Чеченцы живут войной - это их нормальное состояние, боевой опыт они передают из поколения в поколение. Кроме того, это наша, российская земля. Хватит разбазаривать государственные земли. А те, что с плакатами стоят не из убеждений, им заплатили. Еще один способ зарабатывать деньги. Мы не заримся на чужое, мы защищаем свое и своих. Есть у нас такой долг и право: дав Родине присягу - защищать ее.

- А есть ли в Чечне вообще мирное население? Спрашиваю потому, что довелось слышать один рассказ. Наша танковая бригада остановилась близ какого-то поселка. К головному танку подошел подросток-чеченец, попросил именем Христа хлеба. Русские сердобольные танкисты откинули крышку люка, протянули буханку хлеба, банку тушенки. Мальчишка быстро сунул руку за пазуху, вытащил гранату, кинул в открытый люк. Экипаж сгорел заживо. В подростка никто не стрелял - ребенок…

Саша: - Чужая душа - потемки, рентгеном не просветишь. Что думают чеченцы, провожая нас взглядами? Чего хотят? Не знаю.Но мирно с ними не договориться, они понимают только язык оружия.

Николай: - Я расскажу конкретные случаи, выводы делайте сами. Километрах в полутора от Гудермеса расположился наш блокпост. И командир блокпоста был в наилучших отношениях с комендантом Гудермеса - чеченцем, который пригласил его с товарищами попариться в баньке. Ну, наши с дорогой душой, баня на войне - редкое удовольствие. В итоге девять человек русских зарезали. Попарились… Официально об этом нигде не говорили, так, между собой - шепотом. Увы, этот случай не единичный… А гантомировцы! - подразделение чеченской милиции. Наши их вооружили, выдали обмундирование. Те днем стоят на блокпостах, ночью стреляют по нашим. Практически в открытую, ведь не докажешь, что стреляли они, а не боевики. Темно… А как-то в одном пустом доме нашли 80-летнего старика-чеченца. Сидел на полу как каменный. Привели в чувство, накормили, разговорились. "Мне, ребятки, все равно кто придет - русские или ваххабиты. Русские все же лучше, вы не бьете, не издеваетесь. А ваххабиты пришли, еду забрали, крепких мужчин воевать увели. Остальных, избивая палками, заставили рыть окопы, землянки. Тех, кто отказался работать или идти с ними, - убили", - старик заплакал, а нам стало не по себе, сердце зависло тяжелым куском сырой глины…

"ЕСТЬ ЕЩЕ ПОРОХ В ПОРОХОВНИЦАХ"?

- В школе учителя многозначительно обещали: "Ничего, пойдешь в армию, там из тебя человека сделают". Армия действительно делает из мальчишек мужчин или калечит физически и духовно?

Николай: - Зависит от того, каков сам человек. А жиденькие натуры, кто не хочет или боится служить, в армии и не нужны, будут только мешать и позорить остальных своим бледным видом.

Саша: - Армия закаляет, взрослит. Имеет значение и то, где служишь. Конечно, Чечня круто расправляется, больно ранит. Вы были в отделении военно-полевой хирургии, Димку видели?..

Дмитрий Лахин (родом из Краснодарского края) был первым, с кем я встретилась в ВМА. Узкая, как пенал, палата, на кровати справа - русоволосый мальчишка, укрытый простыней по пояс. На худой груди - желтенький православный крестик на тесемке. Ниже ягодиц белая простыня круто ныряет вниз: Дима подорвался на четвертый день по прибытии в Чечню, ноги оторвало по самый пах. Тело в месте ранения непрерывно вибрирует, Дима не может сдержать эту дрожь и расстраивается. "Мне нечего сказать, я ничего толком не видел, не успел даже понять, сразу подорвался, - по щекам, догоняя друг друга, покатились слезы. - Сходите к ребятам из отделения травмы, они воевали". Уходя, подарила ему иконку Спасителя. Димка поцеловал икону в уголок, долго вглядывался в печальные глаза Христа: молился? просил о чем-то?..

- Коля, а ваши деды, защитившие Отчизну в войне 1941-1945 гг. могли бы гордиться ребятами, с оружием в руках отстаивающими интересы Родины в Чечне? Как вопрошал Тарас Бульба: "Есть ли еще порох в пороховницах? Не ослабела ли еще козацкая воля?"

Николай: - В отличие от других армий мира, от тех же чеченских боевиков, финансируемых Западом, наши ребята воюют не за мзду, а за правду. Так воевали наши деды. А враг у нас страшный, жалости не знающий. Рассказы о том, что боевики распинают русских ребят на крестах, оскопляют, отрезают головы - не выдумки.

Тарас Бульба закричал: "Как?.. Своих?.. Своих, чертов сын, своих бьешь? …Так продать? продать веру? продать своих?"

- Предатели есть на каждой войне… приходилось сталкиваться?

Саша: - Есть такие. Из тех, кто воевал в Первой чеченской. Теперь стреляют в своих. По большому счету, их на это толкнуло государство: денег на работе не платят, а семью кормить надо. И кормятся ценой жизни своих же, русских. Вторая причина - месть. За искалеченные судьбы, тела, души. Третьим просто нравится воевать. Почему не на нашей стороне? У чеченцев больше свободы действия. Почти все разрешено. У нас на многое запрет, даже на победу - запрет. Но не раз слышал, что чеченцы расплачиваются с ними фальшивыми долларами. Быть может, это возмездие за иудин грех? Предателей презирают и наши, и чеченцы.

- Что ждет русских ребят, вернувшихся из Чечни изувеченными?

Николай: - Объясню на своем примере. Когда мою Таманскую дивизию выводили из Чечни, меня в списках не было, - сам напросился воевать дальше и попал в 245-й полк. В бою мне очередью практически срезало кисть правой руки, и я попал в Ростовский госпиталь. Меня потеряли из виду… и послали маме похоронку. В госпитале встретил земляка, он мне: "Тебя ж похоронили, Колян!" "Рановато. Скажи мамке, что жив, скоро буду дома". Настоящие неприятности начались позже: я не могу уволиться из армии, на меня нет документов. В окружной прокуратуре Северо-Кавказского округа сказали: подавай в суд. Но, не уволившись из армии, я не могу устроиться на работу, чтобы зарабатывать деньги на жизнь и суды. Замкнутый круг… Ребята из Таманской дивизии получили награды, отпускные… А я никому не нужен. Как и безногий Димка. Кто сделает, оплатит ему протезы хорошие, чтобы ходить можно было? Пока живы его родители, он будет сыт, ухожен. А потом? Сколько лет мученической жизни отпущено ему на земле?..

Стыдно. Господи, как стыдно-то - за страну, за чиновников, которые за ворохом бумаг проглядели человека. А ведь благодаря этим мальчикам мы мирно спим, вкусно едим, работаем, учимся, живем. А они, приняв удар на себя за нас, за всех, уходят в тень, без рук, без ног, многие без веры в справедливость.

Ирина РУБЦОВА