Издание газеты
"Православный Санкт-Петербург"
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть»|
Издание газеты |
|
|||
| НАШИ ИЗДАНИЯ | «Православный
Санкт-Петербург»
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть» |
|||
ТРЕТЬЯ ВСТРЕЧА
с митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Иоанном 30 ноября 1993 года
Прошло
полгода после того, как я слушал митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского
Иоанна в Доме писателей, где он с болью в сердце говорил о критической ситуации,
сложившейся в стране, и призывал православных людей к активной гражданской
позиции. Мы в клубе «Бодрствование» не остались безучастными к этим призывам и
активизировали свою работу — как в утверждении трезвости, так и в православном
просвещении. Но у нас крепло чувство, что надо расширять её рамки и искать
союзников в других регионах страны. У нас было много соратников среди
трезвенников страны. Но у них, к сожалению, отсутствовала ориентация на
Православие. Более того, многие трезвенники всё глубже погружались в оккультизм
и сектантство.
Для того чтобы иметь весомый аргумент в борьбе за Православие среди трезвенников и в борьбе за трезвость в среде церковного народа, мы решили обратиться к дореволюционному опыту. И этот опыт подсказал нам, что необходимо создавать православное братство, которое ставило бы своими целями утверждение жизни в трезвости и церковном браке для людей семейных. Мы впервые обратились к помощи святого мученика Вонифатия. Его имя открылось нам через 3-й и 4-й номера журнала «Санкт-Петербургские епархиальные ведомости» за 1991 год. Поэтому при создании братства многие учредители захотели дать ему имя святого мученика Вонифатия. В этой ситуации на учреждение и именование братства требовалось благословение правящего архиерея. Мы подготовили соответствующее прошение на имя митрополита Иоанна, под которым подписались более ста человек — трезвенников из нашего города, а также несколько иногородних членов нашего клуба, оказавшихся в это время в Санкт-Петербурге.
С этими материалами я и отправился в здание Духовной Академии на приём к владыке Иоанну. Пришёл туда пораньше, за час-полтора до начала приёма, но оказалось, что у дверей приёмной уже собралось несколько человек. У дверей приёмной я провёл около пяти часов. Однако до сих пор храню в сердце чувство необъяснимой теплоты, которое я испытал в те, казалось бы, утомительные, а на самом деле благодатные часы ожидания. Я тогда был в начале своего воцерковления и понятия не имел о старчестве, хотя достаточно читал об этом. И только спустя годы я открыл для себя, что был у старца! Думаю, что те, кто побывал на острове Залит у отца Николая Гурьянова, кто, возможно, даже и не видел его, а только постоял у калиточки возле домика старца, поймут меня, потому что им тоже было дано почувствовать радость прикосновения к святому.
Но тогда я просто сидел и ждал, изредка переговариваясь с соседями и думая о том, что хотел бы рассказать митрополиту Иоанну и на что надо было бы спросить его благословения. Я как бы обдумывал вопросы и неожиданно для себя получал на них ответы владыки Иоанна, который в это время принимал посетителей у себя в кабинете. Этот безмолвный диалог между владыкой и мной действительно имел место. Более того, все его советы в порядке послушания в дальнейшем легли в основу моей работы. Естественно, что я никому не говорил о собственных чувствованиях. Но меня с того времени не оставляло желание понять, как подобное возможно. Полагаю, что в тот день я был в достаточно спокойном, умиротворённом состоянии, и моя душа, соприкоснувшись с могучим духом владыки Иоанна, была в достаточной степени открыта для него…
К началу приёма в коридоре собралось не менее ста человек. Секретарь приглашал в первую очередь священников. Приходили официальные лица с проектами и документами какого-то внешнего по отношению к епархии характера, и они тоже допускались в кабинет митрополита Иоанна вне очереди. А мы, миряне, продолжали ждать. Все чувствовали особую значимость этого места и понимали, что здесь многое решается.
Вот юноша-семинарист из Поволжья приехал просить благословения учиться в Санкт-Петербурге. Вот вдова священника жаждет утешения и помощи в разрешении житейских проблем. Вот мать с дочкой школьного возраста приехали из Поволжья, чтобы о чем-то просить владыку… В какой-то момент внимание привлекла группа из двадцати очень уверенных в себе людей. Они по очереди подходили к молодому, ухоженному священнику и благословлялись. Кто-то уходил, кто-то приходил, и у дверей образовалась довольно шумная толпа. Вероятно, желая снять напряжение, а может быть, из особого расположения к этому священнику, секретарь пригласил его к владыке Иоанну, хотя рядом были и другие батюшки, которые пришли несколько раньше.
Минут через десять этот священник вышел из кабинета митрополита, и я даже не узнал его: вспотевший, расстроенный, он даже как бы стал ниже ростом, и одежда его потеряла лоск. В его облике не было ничего общего с тем, что он являл своим видом всего несколько минут назад. Признаюсь, братья и сёстры, тут я воочию увидел в действии грозную силу правящего архиерея. «Не дай Бог под такую десницу попасть», — сочувственно произнесла сидевшая рядом матушка. А её соседка добавила: «Приход-то уж очень богатый, там со всех сторон поддержка, только бери. Вот он и зазнался, власти ему стало мало, обижать людей стал». Так волею случая мне открывались неведомые до этого времени искушения приходской жизни.
Но вот пригласили тех, кто был в очереди впереди меня, и я оказался первым среди мирян и лиц неофициальных, не имевших специального приглашения на приём. Я уже готовился войти в кабинет, но вышел секретарь и сказал, что приём окончен: владыка должен уехать, однако каждый может задать ему вопрос при выходе. Мы собрались у дверей, но не толкались: всё было благопристойно. Через пару минут двери открылись, и митрополит Иоанн вышел. Так получилось, что он сразу же подошёл ко мне, хотя я стоял чуть в стороне. Может быть, узнал, а может быть, случайно — Бог знает!
Владыка
ждал моего вопроса, и я, стараясь быть кратким, сказал примерно так: «Ваше
Высокопреосвященство! У нас в Православном клубе «Бодрствование» вызрело
убеждение, что требуется не только вести трезвый образ жизни, но и активнее
укреплять семью, освящать в церкви ранее заключённые гражданские браки и
обязательно венчаться вступающим в брак молодым людям. В этих вопросах особенно
благодатно обращение к святому мученику Вонифатию. Поэтому у нас возникло
желание образовать Православное братство «Бодрствование» во имя святого мученика
Вонифатия. Мы уже провели подготовительную работу: вступить в братство готовы
несколько десятков человек. Нашу идею одобрил отец Константин — настоятель
Казанской церкви, что на Московском проспекте. Однако он надолго уехал в
заграничную командировку, и в церкви за него остался отец Игорь, который не
хочет брать на себя такой крест. Иеромонах Александр (Фёдоров) кроме своих
служебных обязанностей перегружен проблемами молодёжного православного движения.
Поэтому у нас к Вашему Высокопреосвященству нижайшая просьба благословить
организацию Братства «Бодрствование» во имя святого мученика Вонифатия и
поручить известному вам священнику-трезвеннику принять на себя руководство новым
братством». Выслушав меня, владыка Иоанн ответил: «На сегодня подходящего
священника для руководства братством у меня нет, поэтому ждите возвращения отца
Константина. А пока создавайте братство, избирайте совет из мирян и работайте.
Организацию Братства «Бодрствование» во имя святого мученика Вонифатия
благословляю. Бог вам в помощь! Работайте, помогайте людям. Дело нужное. Спаси
Господи!»
Проявив некоторую назойливость, я попросил автограф, и владыка, не показывая даже намёка на спешку, подписал свою книгу «Проповеди. 1962—1964 гг.», а потом благословил меня и в моём лице моих друзей по клубу на благое и доброе дело.
Вопрос, ради которого я пришёл на приём, был решён. Причём решение его, как я понял только спустя годы, было наилучшим, потому что в тот момент ещё не было условий для широкой деятельности братства. Более того, эти условия не вызрели и сегодня. Поэтому митрополит Иоанн и избрал такую форму благословения — как бы на перспективу.
Находясь под впечатлением разговора с митрополитом Иоанном, я задумался о его словах. Между тем к нему один за другим подходили люди. По их лицам чувствовалось, что они были счастливы уже оттого, что владыка лично обратился к их нуждам и благословил. В этот момент я увидел во владыке Иоанне великого утешителя. Но вдруг моё внимание привлёк совершенно иной тон в его голосе. Я насторожился. В это время митрополит Иоанн разговаривал с прихожанами из пригорода, просившими оставить на приходе отца-настоятеля, которого владыка только что снял с прихода и которому дал иное послушание. Тут владыка Иоанн повернулся к священнику, о котором я упоминал раньше, и строго спросил: «Отец! Вы что тут устраиваете? Зачем прихожан втягиваете в свои дела? Я ведь могу дать послушание и дальше, чем то, которое дал!» — «Простите, владыка, они сами…» — оправдывался священник. — «Вы куда пришли? — владыка повернулся к прихожанам. — Зачем? Сами знаете, что пошло нестроение в приходе! Священника я вам дал другого, не худшего. А староста пусть ещё послужит. Допускаю, что он тоже не без греха, но он — честный и знающий человек». Пристыжённые прихожане молчали.
Вопрос был исчерпан, и владыка обратился к женщине из Поволжья, которая просила устроить с жильём и работой. «Ты откуда?» — вопрошал владыка. Она назвала город. «Зачем приехала сюда? Кто тебя звал? Зачем дочь с учёбы сорвала?» Вопросы не требовали ответа — они обличали. «Немедленно возвращайтесь домой, там ваше место, там живите и терпите. Всем сейчас не сладко. Всем и везде!» В этой ситуации митрополит Иоанн открылся в ином виде: это был обличитель своеволия и гордыни, обличитель суровый и непреложный, когда от него требовалась твёрдая воля.
…Прошли годы. Владыка Иоанн ушёл из жизни. Но, вспоминая его, не могу разделить два его образа — утешителя и обличителя. Хорошо помнится и ещё одна важнейшая черта его облика — спокойствие. Но это не то спокойствие, которое граничит с равнодушием, а то, которое излучает хороший отец в семье — когда и родные, и чужие прекрасно чувствуют исходящую от него сдержанную добрую силу. Вот такие чувства родились в моей душе, когда я был рядом с владыкой Иоанном…
А в тот день, 30 ноября 1993 года, владыка Иоанн, благословив всех, кто пришёл к нему на встречу, уехал. А мы расходились по своим делам, унося в своих сердцах вновь обретённое чувство умиротворения и радости.
Жив Господь! Есть ещё на грешной нашей земле пастыри добрые, способные вразумить и направить.
Слава тебе, Господи!