Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Издание газеты
"Православный Санкт-Петербург"

 

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

РАДОВАТЬСЯ НЕБУ

- так называется новая книга стихов иеромонаха Романа (Матюшина). 9 октября 2003 года иеромонах Роман затворился от мира. Ушел в затвор не только ради спасения собственной души, но ради всех нас, верующих и неуверенно приближающихся к вере, ради спасения России, которая не вернет свою подлинность, если не станет дышать православием. В этот номер "Горницы" включены стихи, написанные в затворе.
16 ноября иеромонаху Роману исполнилось 50 лет. Многая и благая лета!

†††
Пригладив волосики,
Взывал он в безпечности:
- Мы первая просека
В истории человечества.

Охальника б выругать
За хулу на Отечество:
- Мы первая вырубка
В истории человечества.


†††
Боже мой! Как жалок род людской!
Ищет в суете упокоенье.
И, меняя Вечность на мгновенье,
Удаляет навсегда покой.


†††
Не время зарабатывать чины,
Пусть помоложе цацками играют.
Когда душа коснется тишины,
Тогда о суете не помышляет.

Людских пороков не искоренить,
Ничтожество всегда стремится
к власти:
Кому себя иначе не явить,
Тому и табурет сойдет за счастье.


†††
Как ни живи, а Бога не гневи.
Есть истина извечная, простая:
Собрание людское без любви -
Не братство, не сестричество, а стая.

Что пользы суесловить о святом,
Когда душа во тьме грехополосиц?
…Не всякая обитель - Божий дом,
Не всякий черноризец - Богоносец.

Дай, Боже, нам вобрать чужую боль,
Ни саном, ни жезлом не величаться,
Жить, как дышать, повсюду быть
с Тобой
И никогда Тобой не прикрываться!


НАРОДУ!
Поверженная срамословием
Страна в отчаянье лежит.
Никто отныне не блудит:
Все занимаются любовью…

Мой замордованный народ!
Печальна полоса невзгод,
Прискорбна общая разруха,
Но страшно поруганье духа!

Когда глаголющие лживы,
Когда все силы - для наживы,
Когда забыто благородство,
Когда любуются уродством,
Когда в чести самцы и самки,
А целомудрие на свалке,
Когда содомляне вещают
И нормой срам провозглашают,

Когда священное обрыдло,
Тогда ты не народ, а быдло!
Не потому ли, по заказу,
Выносят мерзость и заразу?

Чтоб жрали и хлебали пойло,
Чтоб горницей казалось стойло,
Чтоб принародно оголялись
И без конца совокуплялись,

Теряя разум в наслажденьях
И утопая в испражненьях,
Чтоб, обезумев от зловонья,
Забыли о простом законе:

Толпе без чести, без стыда,
Не стать народом никогда!


†††
Телесное душе немного значит,
Но без него сомнительно спасенье.
Кто позабыл о подвигах и плаче,
Тот шествует дорогой вырожденья.


†††
Америка! Страна-пиранья!
Рабыня зла, пейсатый клон!
Твои вожди, как наказанье,
То извращенец, то гиббон.

Ты сеешь смерть - пожнешь
сторицей,
Твои божки - нажива, ложь.
Мир усмотрел в ночных зарницах,
Что за свободу ты несешь.

Идет-гудет Пурим жестокий.
Беснуйся, дщерь Иродиад!
Был на Балканах, на Востоке,
Но цель - Москва, а не Багдад!


†††
- Уехали! И скатертью дорога! -
Сказал отшельник, глядя из окна.
Все может быть, мы ж
не осудим строго:
Отшельникам желанна тишина.

Он выше мира, он слуга иному,
Он избегает душевредных мест…
Но больше ни ногою к таковому,
Кто устилает скатертью отъезд!


НА ПОКРОВ
А на Покров все небо обложило,
Сорок - и тех куда-то унесло.
И все-таки погода ублажила,
За дождиками солнышко взошло.

Окинуло печальные дубравы,
Повысветлило чудною зарей.
И радуга раскинулась покровом
Над нашей Богородичной землей.

†††
Ты знаешь, можно так ограбить,
Что сам заплатишь за грабеж:
Довольно слово испохабить,
И ты уже другим пойдешь.

Речь о подмостковых раденьях,
Срывающих огромный куш.
Иль есть другое ограбленье,
Страшнее ограбленья душ?

Храни себя от этой гнили.
Не соглашаешься, чудак?
Скажи, кого обогатили
Вытье и дерганье макак?

Хотя за обезьян обидно -
Тут и рога, и стук копыт,
И это лишь тому не видно,
Кто стал заложником толпы.


ПОЛНОЧНОЕ МОЛЕНЬЕ
Когда придется умирать,
Душа начнет перебирать,
На чем бы утвердиться.
Тогда никто не будет мил,
Когда уже не будет сил
Ни плакать, ни молиться.

В потоке непрерывной лжи,
Что называли словом жизнь,
Забрезжит утешенье.
Не наши громкие слова,
Не велехвальная молва -
Полночное моленье.
Когда при полной тишине,
С иконами наедине,
Благословенным часом,
О целом мире забывал,
Христово Имя призывал,
Дышал Сладчайшим Спасом.


†††
Не наглядеться и не надышаться
И видами, и воздухом родным.
Какое счастье - за морем скитаться?
Какая радость - быть всегда чужим?

Как можно жить без племени и роду,
Без Родины и русских куполов?
…Не знает даже мертвая природа,
Чтоб дерево без корня зацвело.


†††
Мы засорили суетой
И головы, и души
И видим-слышим только то,
Что жаждем видеть-слушать.

И все идет наперекос,
И жизнь копейкой стала,
Забот и дел не мерен воз,
А нам все мало, мало.

И только охаем-кряхтим,
А жизнь все хуже, хуже,
Расстаться с возом не хотим
И надрываем души.

А нам понять бы навсегда,
Чтоб не жалеть о многом:
На свете есть одна беда -
Не повстречаться с Богом.


†††
Нам покаянье явно не грозит,
Питаем плоть, как будто жить века.
Опомнитесь! От нас уже разит!
И бедный люд бежит к еретикам.

А сказано: "Отдайте плоть и кровь".
Как говорится, ухом не ведем.
Мы попираем Отчую Любовь:
Не то что крови - пота не прольем!

И звания, и саны только в суд,
И наша совесть спит или глуха.
Но звания и саны не спасут,
Пока не станем плакать о грехах.


†††
Осуществиться сможем лишь тогда,
Когда получим Свыше дарованья.
Без этого все суемудрованья.
Где счастье - баламутная вода.

Нас нет пока, есть только вещество,
Ходяще-говорящая жуючесть,
Отбросившая прочь святую участь,
Не Человек, а просто - ничево!

†††
А кто есть Личность? Думается, тот,
Кто с глубиною собственною дружит,
Кто до себя однажды донырнет
И не спешит выныривать наружу.

А на глубинах - чудо-жемчуга,
Кораллы, рыбы - оку удивленье.
Блажен, кто оставляет берега,
Чтоб погрузиться в нерукотворенье.

Не полагай, что главное - нырнуть:
Нырянье не прогулка в чистом поле,
Одно Страданье знает верный путь,
И потому нет Личности без боли.


†††
О воспитании короткий стих.
Во многих семьях видывали часто:
Сдувают пыль с наследников своих,
Растят пустых, никчемных
и несчастных.

И говорили, но слова не впрок,
Что первым гибнет комнатный цветок.


†††
Их долги - твоя забота,
Благо, можно отдавать.
В день родительской субботы
Помяни отца и мать.

Помолись за панихидой
О любимых и иных.
Впрочем, что теперь обиды -
В мире вечном не до них.

Милость Божья не оставит,
Разумеющий поймет.
Кто-то и тебя помянет
В дни родительских суббот.


†††
Что для спасения надо - знаем,
Все веруют, но верных - оскуденье,
Мы больше говорим, чем исполняем,
Всеядность наша мало что дала,
И потому хвораем несвареньем
И топим многословием дела.


†††
Хорошо перед иконой
Молча постоять,
Без молитвы и поклонов
Вечному внимать.

Суемудрый ум престанет
С сердцем воевать,
И в ночи куда-то канет
Помышлений рать.

Ничего душа не просит,
Все и так поет,
Только зоревая проседь
Утро в келью льет.

Ничего душе не надо,
Если близок Тот,
От Которого лампада
Тихий Свет несет.


†††
Меня однажды в юности спросили:
- Кем будешь, если выйдет
звездный час?
- Хотелось бы стать совестью
России.
- Не много ли?
- Коль с Богом - в самый раз.

Для верных сыновей сие по силам,
Хоть немощны и поступью хромы.
Мы все должны быть совестью
России.
Что странного? Россия - это мы!


†††
Не знали легкого пути
Достигшие спасенья.
Хоть что-то нужно понести
И нашему смиренью.

Не можешь плакать - помолись,
Не можешь петь - послушай,
Нет сил подвижничать - крепись,
Врачуй скорбями душу.
Саможаление страшит
Несносною обузой,
Но в Отчем Доме пристыдит
Нас невесомость груза.

Не обезсиливай, душа,
Дотерпим до Чертога.
Любая ноша хороша,
Когда она от Бога.


†††
Зажги свечу, пока не грянул гром,
Пока дитя в восторге тянет руки…
Душа без веры - погорелый дом,
Не обрекай сокровище на муки!

Зажги свечу, пока невинны сны,
Пока в улыбке райские виденья…
Душа без Бога - пища сатаны,
Не отдавай сокровище геенне!

Зажги свечу, Хранителю воспой,
Да не увидит нечистот ребенок.
В духовном мире он не только твой,
Отдай Господне Господу с пеленок!


†††
Голы, нищи - доля незавидная,
Но, однако, превозносим бровь.
Господи, Богатство Неизбытное,
Кто очистил сердце для Даров?

Сами же себе гробокопатели,
В головах и душах разнобой.
Господи, Царю Жизнеподателю,
Чья душа живет Одним Тобой?

Все мы, суетою помраченные,
Так бы и барахтались во зле.
Господи, Любовь Неизреченная,
Любит ли Тебя кто на земле?


†††
О будущем нимало не тужи,
Церковным людям не к лицу тревога.
Все будет так, как нужно для души:
Нет ничего на свете ближе Бога!


†††
Со временем исчезнет суета,
Жизнь промелькнет безудержным
мгновеньем,
Останутся Любовь и Чистота,
Смиренье, Состраданье,
Всепрощенье.

Кто возлюбил, того не опалит
Ни пламя, ни космическая стужа,
И звуками прижизненных молитв
Утешит Вечность трепетную душу.

Молитва - кладенец животворящ!
Все остальное - медь пустозвеняща!
И по исходе ты непреходяща,
Поскольку наш Господь Непреходящ!


†††
Что-то пытаюсь, и все же
Сердце ничем не пробить.
Господи, Господи Боже!
Дай мне Тебя полюбить!

Не осуди за моленье,
Если безумьем грешу:
Более, чем о прощенье -
О пробуждении прошу.
Видишь никчемную душу,
Лживые эти уста?
Все, что содеял - порушил,
Но боголюбцем не стал.

Божие Царство не знает
Холода-льда моего.
Дух ничего не желает,
Кроме Тебя Одного!
Сердцу без радости тесно
Под истомленной луной.
Дай возлюбить - и воскресну!
Господи, Господи мой!


†††
Нет, я совсем не против Киргизстана,
А также прочих самостийных стран.
Но никогда уродовать не стану
Родной язык наростом Кыргызстан.

До неприличья от корней отстали,
И только слово нас еще корит.
Зачем нам заикаться в этом Таллинн?
Пущай себе он Талином стоит!
Угодничанье и гроша не стоит,
Зато несет со всех сторон нажим…
Кто сохранил достоинство святое,
Не подражает грамотам чужим!


†††
Все суета и мельтешенье,
И жизнь сама - плачевный звук.
Одно есть в мире утешенье -
Ночное воздеянье рук.

И ты закройся ненамного,
Пустые думы отгони,
Побудь ребенком перед Богом,
К Родному руки протяни…

И ум ничем не тяготится,
И сердце не кровоточит.
Душа не знает, как молиться:
Припав к Отцу, дитя молчит.


†††
Постыдно обращение на "ты",
Не кличьте в оправдание лукавство:
Под маскою сермяжной простоты
Несет себя обыденное хамство.

В миру понятно - западная стать,
Гордыня - уваженья никакого!
С цепи спустили хама погулять,
Еще кичится - до чего раскован!

Среди духовных та же лебеда:
Архиерей своим пасомым "тычет",
Мол, по-отцовски. Если так, тогда
Зачем сыны отцу родному "вычут"?

Не вздумайте! Не кликайте беды!
Захочет враз сиротствовать владыка…
Другой кричит, мол, с Господом
на "ты"! -
А что же сам с чиновником завыкал?

Я видел старца - нет его в живых
(Не будем говорить глаголов лишних),
Он был со всеми благостен, на "вы",
Но как любил он Господа и ближних!
Не доросли до древней высоты.
Святое "ты" смирением сияет.
Один юрод не погрешает в "ты":
Уж потому, что прах не унижает.


†††
Веки вечные! Страшно представить,
Дух от ужаса стал унывать.
Уповаю - Господь не оставит,
Ну, а совесть куда подевать?

И не то что боюсь наказанья,
Наказанье, конечно, страшит,
Но сильнее гнетет состоянье -
Нищета и никчемность души.

Что сказать, если примет Создатель?
Как стоять непотребным в веках?
Окаянная, чем мы оплатим,
Хоть не спросят уже о долгах?

Жизнь проели, пропили, проспали,
Ни постов, ни молитвы - ни зги.
…Если б нас каждый день убивали,
Мы б и кровью не смыли долги.

Перед Правым не может быть правых,
И делами, и сердцем должны,
Потому - Милосердному Слава!
Веки вечные! Вы не страшны!


†††
Общенье - тоже утешенье:
В садах Господних купно жить.
И, затворясь в уединенье,
Мы начинаем всех любить.

За то, что на себя похожи,
За то, что любят привечать,
За то, что носят образ Божий,
За то, что учатся прощать.

За то, что кто-то не дождется,
За то, что бросили корить…
Когда Господь души коснется,
Душа не может не любить.


†††
Души не пачкают лестью
Истинные сыновья.
Если Россия в безчестье -
Что там известность твоя!

Все за Отчизну в ответе,
Всем за нее воздадут.
Если кругом лихолетье -
Что наш покой и уют!

Продано русское поле,
Нет земледельцу житья!
Если Россия в неволе -
Что мне свобода моя!


†††
Все рождено, чтоб восхвалять
Дарующего жизнь творенью.
Не знала б пошлости земля,
Когда б не знала опошленья.

Когда б основой вековой
Хранили души - жили б чисто.
Нет пошлости, как таковой,
Есть разрушенье благочинства.

Тварь Господа не огорчит
И естества не поругает.
А человек, забыв свой чин,
Шипит, и хрюкает, и лает.


†††
Ветра несут душе тревогу,
Как предвозвестники Суда.
Мы чаще поминаем Бога,
Когда на нас идет беда.

А нам не ждать бы, а молиться -
Медленье гибелью грозит:
Что толку, если гром, креститься -
Не гром, а молния разит.

Так уготовимся заране,
Покуда Судия коснит,
Тогда не к смерти испытанья,
Тогда стрела не опалит.

†††
Жизнь прошла. С этим нужно
смириться,
Непреложен закон бытия.
Ничего уже не повторится,
Все единожды, радость моя!

В горькой правде великая тайна
Сторожит искрометность секунд.
Не случайно, совсем не случайно,
Даже реки назад не текут.

Не войти нам в утекшую воду,
Не испить нам испитый глоток.
Где вы, чистые малые воды,
Родниковый далекий исток?

У истока цветут незабудки,
Слышен детский восторженный гам.
Но секунды вливаются в сутки,
Чтоб навек разделить берега.

Ни привета от них, ни ответа,
Не видать ни жилья, ни огня -
Верный признак, что рядышком
где-то
Океан ожидает меня.

Сердце тает, но ясен рассудок,
Принимая и эту пору…
Жалко только лазурь незабудок
Да с корабликами детвору.


†††
Жить у воды, вдали от городов,
И провожать закаты на причале,
Глядеть на проплывающих бобров
И слушать журавлиные печали.

Где облака сыреют на лугах
И небо достает любая кочка,
Где Красота и Вечность в двух шагах,
И купола в рождественских платочках.

Где упадают звезды на снега,
Чета берез искрится у колодца,
Синица причитает по слогам,
Что русский дух вот-вот переведется.


†††
Не говорите - счастье впереди:
Все впереди у малого ребенка.
Покуда на грядущее глядим,
Обходит настоящее сторонкой.

И наше дело - жить, а не мечтать:
Мгновенье жизни - Вечности
предтеча.
Не счастье нужно людям ожидать,
А души уготавливать для Встречи!


†††
Пишу стихи, отыскивая слово
В устах пророка или ямщика:
За Библией лежит словарь Толковый
Великого живого языка.

(Великорусский явно выпирает,
И так и этак пробовал вместить -
Не проведешь, болезни наши знает,
В России хворой не желает жить).

Пишу стихи. Не знаю, как иные,
Но первым делом захожу в Алтарь,
Молитвой освятить часы ночные…
И вот открыты - Библия, словарь.

С библиотекой попрощаться можно:
Два кладенца - припасть, и пить,
и пить.
Любить Творца нас учит Слово Божье,
А дух народа - Родину любить…

Сперва душа Писанию внимает,
Потом уже и за перо берусь…
Старославянский с русским
воспевают,
Пророки пешешествуют на Русь.


†††
Земное счастье - в доме детский
смех.
О, если б душегубство прекратили!
Но вопиет на Небо страшный грех,
А все живут, как белены хватили.
Взгляните на магометанских жен -
Там многочадство как благословенье!
А тут сие благословенье - вон!
И языком блудят о возрожденье!

Не при достатке? Это полбеды.
Беда, что отовсюду окружают,
Беда, что враг уже сомкнул ряды,
А наш народ себя уничижает!

Мы с жизнью в состоянии войны:
Идет в России Третья мировая.
Ну, как же не хватили белены -
Готовят ад и ожидают Рая!


†††
Христианин! Какое слово!
В нем Имя Божие звучит,
В нем свет Сияния Христова,
Венец тому, кто устоит!
Христианин! И ад трясется,
Услышав, Кто твой Господин.
Нет выше звания под солнцем,
Чем звание Христианин!

Нет большей чести - быть Христовым!
У каждого надежда есть,
И если жизнью не готовы,
Хоть смертью оправдаем честь!


†††
В годы далекие, детские,
Гостью одну повстречал,
Трудной порою житейскою
Часто ее привечал.

Гостья моя интересная
Молча учила вбирать
Тихие дали окрестные -
Русской земли благодать.

- Как ее имя и отчество?
- Не величали величеством.

Запахи яблок антоновых,
Ладный над кручею дом,
Виды с горы Капитоновой -
Все это в сердце моем.
Сколько ей было рассказано!
Сколько она мне дала!
…Раз уж такая привязанность -
Жить насовсем перешла.

- Кто же вы, ваше высочество?
Слышу в ответ: "Одиночество".


†††
Все лучшее написано до нас,
Все нужное поведано не нами,
А мы обречены на пересказ
Того, что часто не вмещаем сами.

Мир перегружен мусором вестей
И потому страдает обмеленьем.
Никто не говорит о Красоте,
Питаясь проходящим впечатленьем.

Так мелководье око веселит,
Но око - не душа, духовный знает,
Душе разнообразие вредит:
Ведь то, что развлекает,- расхищает.

Разнообразие таит изъян,
Распространяя пагубную праздность.
Всегда однообразен океан,
Но кто вместил его однообразность?


†††
За жизнь свою побыл два раза
в Храме,
И то насильно, сам бы не почтил:
Один - когда не мог ходить ногами,
Другой - когда ногами отходил.

И вот лежит - какие упованья?
Пропитан перегаром и тоской.
Ужели крестим ради отпеванья?
Ужели - со святыми упокой?

За упокой обязан помолиться,
Покой раба… но как назвать Твоим?
Петь со святыми - вовсе
поглумиться…
Не часто ли подобное творим?

Прости, Господь, и нас за отпеванье
Того, кто был при жизни мертвецом,
Когда молитва - словно поруганье,
Когда священник смотрится лжецом.

Не отпевать? Сего не говорили,
Но "со святыми" можно опускать:
И богоборцев тоже ведь крестили,
Зачем же так святых уничижать?


†††
И ненавидим и любим,
И прославляем и позорим,
И призываем и гоним -
Он жил над радостью и горем.

И видя, что мозолит всем
Честные, праведные очи,
Благословясь, подъял ярем -
В местах пустынных одиночить.

Казалось, многим угодил -
Оставил званья, повышенья -
Ан нет, и издали не мил,
Опять молва и поношенье.

За что же так несли его,
Себя теряя безобразно?
Ведь он не сделал ничего
Худого лающим заглазно.

Я долго голову ломал,
Кто, в самом деле, виноватый?
Когда ж ругателей узнал,
То успокоился за брата:

Монах пред Господом ходил
И никому не угодил.


РОССИЯ!
О, сколько ты в себя вместила!
И грусть немереных равнин,
И причитанья у могилок,
И сирый журавлиный клин.

И почернелые избушки,
И тихие разливы вод,
И деревенские церквушки,
И многостраждущий народ.

И нерастраченную совесть,
И тайну Млечного моста.
Но главная твоя особость -
Тебе не выжить без Христа.

Другим довольно зрелищ, хлеба:
Душа - рабыня кошелька.
Но ты не надышалась Небом
И потому так велика!

И если вдруг тебя погубят,
То и самим врагам не жить:
Вселенная могилой будет -
Иначе не похоронить.


†††
Молитва - чудо. Таинство ее
Возносит душу к Божьему Престолу,
Где созерцает звание свое
И не желает возвращаться долу.

Как будто пробудилась ото сна,
Отринуты земные впечатленья,
Открыты высота и глубина,
И благостны небесные виденья.

Не может насладиться Красотой,
Запамятовала, о чем просила,
И плачет благодарною слезой,
И кается, что поздно возлюбила.


†††
Зов совести все глуше, глуше,
Забыты напрочь Небеса.
Кто нынче борется за души -
Идет борьба за голоса.

Количество определяет!
Такое тоже может быть,
Когда его объединяет
Желанье Родине служить.

А если нет - тогда разбродье,
Вранье, разруха, как сейчас…
Глас Божий слышится в народе,
Когда он слышит Божий глас.


†††
Иудина болезнь уже не в стыд:
В любой игре - рога тельца злотого.
Кто ныне честь, достоинство хранит?
Какая честь, коль ничего святого!

Игрок идет по лезвию ножа,
Показывая дерзость и безпечность.
О игры, игры! Не одна душа,
Ловя мгновенье, проиграла Вечность!

Опомнятся, когда настанет срок,
Увидят все, в мучениях ужасных,
Что в выигрыше лишь один игрок,
А прибыль - души игроков
несчастных.


†††
А знание без опыта - дурман:
И дьявол в богословии силен.
Никчемно слово страстного ума,
Коль богослов гордынею пленен.

И потому повсюду разнобой,
И наша хворь - от головы до пят…
Как много тех, кто встретился с собой,
Как мало тех, кто победил себя!


†††
Придет пора, и поведут на Суд,
И всем откроется, как худо жил,
И никаких достоинств не найдут,
Вот разве то, что Родину любил.

Моя святая жалостная Мать!
Ты немощна, слаба, и потому
Я выбрал долю - вместе бедовать,
И верую - дорога не во тьму!

Небезответно чувство - ей-же-ей!
А если был и сын Тобой любим,
Отмолит Ангел Родины моей
Оплакавшего Иерусалим.


†††
Какое чудо - жития святых!
Что ни святой -
пример для подражанья,
В рассказах незатейливых, простых -
Терпение, любовь и состраданье.

Вот мученики выстроились в ряд,
На палачей взирают с дерзновеньем,
Такой любовью к Господу горят,
Что духу не насытиться мученьем!

Вот мать несет ребенка своего,
Повсюду ропот: "Каменное сердце"!
Мучители кричат: "Оставь его"!
И слышат: "Увенчайте и младенца"!

А вот монахи естество томят,
В трудах, в молитвах -
Ангелы земные!
Смиряются, целят, чудотворят,
Возносятся душой в часы ночные.

Читаю откровенья старины
И воздыхаю не без содроганья:
Земной поклон вам, верные сыны!
Простите нас, мы ваше поруганье!


†††
Он жил не так, любил общенье, смех,
Мы отщепенца дружно осуждали.
А как он плакал, схоронясь от всех,
Об этом мы, конечно, не узнали.


ПОРТРЕТ
Кишинев. Тюрьма. Одна из камер.
Возле нар горюнится портрет:
Дочка, убиенная руками
Той, что родила ее на свет.

Девушка, как Ангел белокрылый,
Впрочем, не о ней печаль у нас.
Горе-мама, что ж ты натворила!
Не себя ль зарезала в тот час?

Что суды! Что эти приговоры!
Дочке было восемнадцать лет…
И глядит на мать немым укором
Душераздирающий портрет.


†††
Дорога к Истине пряма,
Всегда полна суровой прозы.
Печаль о Господе нема:
Зачем слова, когда есть слезы?

Кто плачет, тот не говорит,
Уста нечасто ладят с сердцем.
А плачущий, хоть и молчит,
Душою выше псалмопевца.

Читающий псалмы высок,
Коль сердцем Сущего прославил,
А плачущий исполнил все:
Потоки слез превыше правил.

†††
А мудрость в том, чтоб молча
принимать
Поставленную Чашу пред собою.
Не наше дело чаши выбирать,
Когда Жених весь светится Любовью.

Все в Честь Его и от Его Любви,
И потому воздай благодареньем,
От горечи лица не покриви,
От сладости не потеряй трезвенья.

†††
Кто в подвигах проводит каждый день,
Тот прибавленья срока не желает,
Ну, а кому лишь говорить не лень,
Гуляние по жизни продлевает.


†††
- Никто не думает о Боге! -
Отшельник некогда изрек.
И через тьму столетий многих
Мы разглядели третий век.

Когда пустыни процветали,
Неслась о подвигах молва…
Но разве не тогда сказали
Такие страшные слова?

Обилие святых на свете,
В пустынях, дебрях и горах,
Благоухала добродетель,
Но мир болотился в грехах…
А нынче вовсе беленится,
Путь в преисподнюю мостит
Тому, кто рвется веселиться,
Тому, о ком начальный стих.

†††
Мальчишкой лица рисовал,
Мне нравилось глядеть на лица,
В них тайну некогда искал
И помогал ей проявиться.

О лица русской доброты!
Вы и сегодня пред глазами,
Не только мертвые листы -
Моя душа живилась вами!

Как много было скромных лиц
Среди крестьянок утомленных,
И выраженья голубиц
Рука ловила увлеченно.

И стариков сажал под вяз,
И те сидели, не моргая,
Все было попросту у нас,
Теперь, конечно, жизнь другая.

Сейчас народ уже не тот,
Смутили головы и души,
Избалаганился народ,
И хворь пошла уже наружу.

Как мало думающих лиц!
Забыта Правда - сплошь личины,
Почти не видно голубиц
За смехотворством без причины.

Когда б не Храм - совсем беда!
И только здесь я вижу лица
Пришедших волею сюда
От хвори пагубной омыться.

†††
Прельщенная восторженно слагала
Такие же прельщенные стихи,
И прелесть Божьим даром называла,
И даже записалась в пастухи.
Мол, ей Десница Вышнего вручила
Ключи - любое сердце отворять.
Да ты б себя сначала посетила!
За ум не бойся - нечего терять.

Молчи, жена! - но что слова Писанья,
Теперь что ни жена, то богослов.
Надеюсь, рифму подберете сами,
И баба богослов среди ….

†††
Да что же с нами происходит -
Мы ищем только своего,
И потому душа в разброде
И ум не смыслит ничего.

А нам бы жаждать Божьей Славы,
Его Подножие обняв…
О травы, высохшие травы!
О пища вечного огня!

БОГОНОСЕЦ
Его вели на растерзанье,
А он об этом и молил
И по дороге к испытанью
Слова Сладчайшие твердил.

Хотели выкупить святого,
Но он отверг сию любовь:
- Желаю быть зерном Христовым,
Смолоченным зубами львов!

Тогда ведущие спросили
Зело спешащего на смерть:
- Откуда черпаются силы?
Ужель не страшно умереть?

- Мученья Встречу обещают, -
Богоревнивец произнес,-
Душа всегда страдать желает,
Коль в сердце - Иисус Христос.

- Ну что же, поглядим, - сказали, -
Ответ уже невдалеке.
И вот свершилось - растерзали!
И только сердце на песке.

И воин бросился проверить
Слова, что узник говорил,
И плоть, оставленную зверем,
Мечом жестоким разрубил.

И дрогнуло под небесами -
Народ хвалу Творцу вознес,
Когда златыми письменами
Сверкнуло - Иисус Христос.

†††
Судом постыдным осудили,
За веру в Бога - пуля в лоб.
И палачи еще шутили:
- Кого сначала шлепнуть, поп?

Решай, как скажешь, так и будет,
Тебя или сынов твоих?
- Спасибо и на этом, люди,
Меня - потом, сначала - их.

Не бойтесь, детки, смерть мгновенна,
Я отправляю вас к Христу,
Кончина за Него блаженна,
А я за вами вслед приду.

И грянул выстрел, был он меток,
Упали молча сыновья.
Отец отпел себя и деток:
- Ну вот, теперь готов и я.

За землю нечего держаться -
Господь венцы благословил.
О треблаженные страдальцы!
О высота святой Любви!

†††
Кончина мира, кажется, близка.
Но кто из земнородных знает сроки?
Коль вера истинна и глубока,
Пришествие не может быть далеким.

А назначать свидание не нам,
И можем в утешение заметить,
Что вера созерцает времена
В Господнем духе - день
как тьмы столетий.

†††
Кто нынче не указывает сроки!
Кто захотел, тот сразу и дудит.
Какая жизнь, такие и пророки,
Блажен, кого лукавый не прельстит.

Идти стезей протоптанною скучно,
Другое дело - мыслями лететь.
Опомнись, ослепленный, двоедушный,
Восторг полета обещает смерть!

Есть Церковь-Мать - Держава
Благодати,
Она веками разгоняет тьму!
Закройте двери лжепророкам-татям:
Без Церкви нет спасенья никому!

†††
Матушка молча склонилась,
Видно, просила душа,
Матушка тихо молилась,
Чтоб никому не мешать.

- О, Преблагая Царице!
Дай донести, дотерпеть,
Пусть ничего не случится
С тем, кто взывает к Тебе!

Деток моих не остави,
Трудной порой помози,
Всякой обиды избави,
Мимо беду пронеси.

Тихое это моленье,
Лампу, трескучий мороз,
В окнах узоров искренье -
Вот что из детства донес.

Жизнь пролетела мгновеньем,
Как на шальном скакуне,
Но материнское пенье
Не замирает во мне.

Также зимою студеной
Молча в молитве склонюсь
И пред иконой моленной
Тихо о ней помолюсь.

- Мати Превечного Слова,
Дай донести, дотерпеть.
Будь и поныне Покровом
Той, что взывала к Тебе!

†††
А просинец известен как январь.
Горят снега под солнцем -
загляденье.
Начало года. Месяц-господарь
Сияет облачением Крещенья.

Февраль лютует, вьюгами жесток,
Но иногда и мокреть напускает,
Подводит зиму к лету на денек
И Сименону Господа вручает.

Березозол. Целебная вода.
Теперь из луж попьет любая птица.
Март - покаянник, под Постом всегда,
И потому сосульками слезится.

Апрель обманет, подведет под май,
Травы не видно, лишь землица преет.
Гол как сокол, но ты не осуждай,
Ведь Пасха часто светится в апреле.

И тепел, да не очень, месяц май,
Не приласкает ветер дуновеньем,
Дай коню сена - на печь полезай.
И голоден, а правит Вознесенье.

А вот и червень. Закрома пусты,
Конец пролетья, лето наступает.
В июне хороводятся цветы
И Троицу березки ублажают.

На поле сенозорник и страдник,
В июле за трудом не видно лета,
И все же удосужился, приник
К Пречистой Ризе Матери Всепетой.

Серп согревает, воды холодят,
Овсы да льны - повсюду припасенье.
Но жатва жатвой - в августе глядят
Преображенье Спаса и Успенье.
Уже огонь по избам и полям,
Одну рябину вресень оставляет.
Сентябрь дарует миру Мариам
И Крест Животворящий воздвигает.

На первое зазимье, в листопад,
Жених себе невесту выбирает.
Октябрь доволен, каждой свадьбе рад
И Торжеством Покрова осеняет.

Неясен грудень, сумрачен зело,
Дни коротки, печалится синица.
Но и ноябрь не пасмурит чело,
Когда ведет во Храм Отроковицу.

Декабрь, иль студень, реки заковал,
Кончает год и зиму начинает.
Хоть новый стиль его обворовал,
Он Рождество по-старому встречает.

†††
Какая милость, что над нами Бог!
Какая радость - мы сосуществуем!
Земля и пепел, но Господь высок!
Лежим в грехах, но Благость
торжествует!

Нечисты мы - Господь белей снегов,
Темны душой - Господь светлее
света,
Мы злобствуем - Господь
Сама Любовь,
Его дыханьем сущее согрето.

Так матерь не относится к сынам,
Ему же подобает Честь и Слава!
Ужели мало для блаженства нам,
Что есть Всемилосердый
и Всеправый!

†††
Мир похотлив, к блуду благоволит
И призывает мерзости учиться.
Но жениху всегда позор и стыд,
Забыв невесту, броситься к блуднице!

Христианин! Единому служи!
Стезею мира никогда не шествуй!
Оставь блудницу-счастье, поспеши
К своей Невесте -
Вечному Блаженству!

†††
Имеешь слово? Не испачкай ложью.
Веди к лазури, расточая тьму.
Не погреши, глагол не твой, а Божий,
Верни принадлежащее Ему.

Блажен, кто Божьим даром
не кичится,
Кто послан был и с радостью пошел,
Кто Истиной Евангельской живится,
Кто возвращает душами глагол.

†††
Когда за делом слово не идет -
Никто не скажет ничего плохого.
Но, если слово дело не ведет,
Тогда оно осудит суеслова.

†††
Тропари навеки сложены -
В Церкви нет глаголов разовых:
Рождество Твое, Христе Боже наш,
Возсия мирови свет разума…

Звуки, радостью звенящие,
По вселенной рассыпахуся:
В нем бо звездам служащии,
Звездою учахуся…

В души верующих падают
Благодатью светлоокою:
Тебе кланятися Солнцу правды,
И Тебе ведети с высоты Востока…

Как же с Ангелами нам не петь:
Господи, слава Тебе!

†††
Кто на себя надеяться привык,
Тот юн умом и в темноте блуждает.
Его конец - безвыходный тупик,
В котором, может быть, и пребывает.

Знал одного - о счастье говорил,
Мол, вот оно, зачем мне
Милость Свыше?
И, в самом деле, долго с ним ходил,
Пока сосулька не свалилась с крыши.
Наверно, это было бы смешно,
Когда бы ни были так близоруки:
Что стоит счастье, ежели оно
Зависит от какой-то там сосульки!

Зачем вверять случайности свой путь
И отвергать надежность Небосвода?
Шагами вширь тупик не обогнуть,
Дорога ввысь - она дает свободу.

†††
Невеста возлюбила жениха,
Взирала восхищенными глазами,
Была сама собою неплоха,
Ну, а жених - не выразить словами!

Жить не могла! Забросила дела,
Не находила места в час разлуки,
И вдруг решила - что за блажь
нашла
Узнать, что говорят о нем подруги.

Хвалили все: он ими был любим,
Невеста столько нового узнала!
Но знание - за счет общенья с ним
Чуть было жениха не потеряла!

Душа моя! Поменьше б
в книгах рылась,
А больше бы молилась!

†††
- Я жил по послушанию всегда! -
Сказал монах, небезызвестный
в свите.
А то, что он тщеславие питал,
Великий прозорливец не заметил.

†††
Когда слова теряют назначенье
И служат для простого развлеченья,
Тогда поэты не стихи слагают,
А в изголовье угли собирают.

(А что уж говорить о зубоскалах,
Им собранного явно будет мало.
А то, что государство награждает,
Так это только пламя раздувает).

Слова подобны тем отроковицам,
Которые во Храм вели Царицу.
Все Господу! К чему слова гнилые -
Глумливые, насмешливые, злые?

Освободите путь отроковицам!
Не отдавайте Храм души блудницам!

†††
Приехал раз в обитель помолиться,
А у ворот, с напарником дурея,
Стоит в одних … подумалось -
блудница,
И слышу - дочка протоиерея.

Понятно, что симпатий не получим,
Да и к чему симпатии в болоте?
Но, дерева! Плоды храните лучше!
И так от них оскомина в народе!

†††
Память смертная грех опаляет,
Выжигает сорняк суеты.
Содрогаюсь всегда, представляя,
Как стою у последней черты.

Кто поможет тогда, кто удержит?
Мало проку глядеть и рыдать:
Не утешит сие, не утешит
Покидающего навсегда.

Навсегда, навсегда, дорогие!
О, предсмертного зрения жуть!
За чертою виденья другие,
За чертою неведомый путь.

Есть надежда - Господь не оставит
За молитвы скорбящих, живых…
Память смертная! Сердце кровавит:
Нет вериг тяжелее твоих!

ГОРБУНЬЯ НИНА
Горбунья Нина - чистая душа,
Недаром знак перечеркнул гулянки,
В любой мороз - галоши и пиджак,
А есть готовила в консервной банке.
Не оставляла правило свое,
Молитвой Иисусовой молилась.
Я часто видел, как лицо ее
Иконописным ликом становилось.

Боялась, что умрет в Великий пост,
Что люди согрешат поминовеньем,
И, чувствуя, что скоро на погост,
Сказала напоследок с дерзновеньем:

- Когда умру, уже недолго ждать,
Поста не нарушайте, умоляю!
А будете скоромным поминать,
То из могилы встану - поскидаю!

И вот ушла, оттаяв, отболев.
Поставили на стол поминовенье,
Пришли наутро, видят - на земле
Валяется скоромное печенье…

Жалею, что мирянкой отошла,
А, разобраться, разве дело в этом?
Без пострига монахиней жила,
Не обещав, исполнила обеты.

†††
Стань умом у последней черты,
Загляни в полыхание мрака.
Только так избежишь суеты,
Только так обучаются плакать.

Видишь, слева визжат вразнобой,
Надписаниями потрясают.
Узнаешь ли грехи, дорогой?
Узнаешь ли, кого зазывают?

Столько смрада, злорадства и лжи!
И ничем уже не оправдаться!
Ну, прозрел у последней межи,
Что нельзя на земле прохлаждаться?

†††
Жизнь человека и гроша не стоит,
Зато из прав божка соорудили,
И всякому - что в проруби не тонет -
Зеленую дорогу замостили.

Я так хочу! И я имею право
На исключительность души и тела!
Но это право - обществу отрава!
Зачем из стервеца героя делать?

Какую мерзость воцарить желают,
Приковывая к непотребству взоры?
Не просто ж так народы разлагают
Хвалители Содома и Гоморры!

†††
Что с кружкой по миру шататься
И проходящих искушать?
Монах не должен побираться!
Его ли дело - обирать!

Века былые передали -
Никто не клянчил у старух,
Монахи сами мир питали,
А не цыганили в миру.

Что отираться среди люда
И звание уничижать?
Ходил с копилкою Иуда,
Ему ли взялись подражать?

†††
Подсвечник рад, поблескивает
златом,
На нем свеча пасхальная стоит,
Из воска, и медовым ароматом
Всех обдает, да только не горит.

Как при свече погашенной молиться?
Не усомнится разве что слепой.
Пока она сама не загорится,
Свечу другую не зажжет собой.

Так и душа слова пустые сеет,
Покуда Правдой не воспламенеет.

†††
Есть много слов, но в этом -
боль сама
Змеею подколодной затаилась.
Как можно в детстве не окликнуть:
- Мам!
И не услышать: -Что, сынок,
случилось?
Полыни горше слово - сирота.
Душа щемит, а сердце забывает,
Что не был сиротою никогда,
Видать, чужою раною кровавит.

Мир больше о сиротстве говорит,
А сам идет путем мероприятий.
И только Бог смертельное целит,
Приемля сироту в Свои объятья.

†††
Тщеславные подобны деревам,
Которые обильно плодоносят,
Попробуешь - узнаешь по плодам,
Что дерева давно секиры просят.
Как любим выставляться напоказ,
Свое добро зачеркивая разом!
Мы - лицедеи и живем для глаз,
Все обращая в дрожжи для проказы.

†††
"Все постепенно", - говорят отцы.
Когда возлюбим Бога всей душою,
Всем сердцем, всею силой,
всем умом,
Тогда приобретем страх Господень.

Страх порождает слезы, а от них
Душе дается мужество, чтоб можно
Им укрепиться в подвиге, потом
Уже плоды духовные приходят.

И Бог, увидев их в душе святой,
Берет ее в Свои объятья Отчи
И возвышает, чистую, к Себе
Благоуханьем чудо-фимиама.

И с Ангелами светлыми душа
Питается неведомым блаженством,
И Сам Господь пути ее хранит,
И Сам Господь в ней радость
производит.

†††
За все хвататься - от себя бежать,
Всем заниматься - тешиться
обманом.
Один начетчик стал стихи писать
И сразу оказался графоманом.
Таким же горе-богословом был,
В науку лез, но похвалиться нечем.
Без очищенья сердца ум вострил
И заразился недержаньем речи.

Он говорил, писал на всякий лад,
О мерзлоте, Софии - сыпал фразы.
О, если б предочистил свой талант!
О, если б ум не перевесил разум!

†††
Спросил понесший многие труды
Того, кто почивал уже на лаврах:
- Я более имею дел, чем ты,
А почему ты более прославлен?
- Дела не достигают высоты,
И без любви не похвалиться ростом.
Я больше Господа люблю, чем ты, -
Пришедшему ответил авва просто.

†††
Пришли однажды к старцу и сказали:
- Дай заповедь, чтоб можно
исполнять.
- В Писании, конечно же, читали,
Как левую ланиту подставлять?

- Никак не можем этого исполнить!
- Тогда стерпите гнев чужой руки.
- И этого не можем мы исполнить!
- Тогда хотя бы спрячьте кулаки.

- Нам это невозможно даже слушать!
С чего такой позор терпеть должны?
Сказал ученику: - Дай им покушать
И отпусти, они совсем больны.

†††
Кто хвалится, что бесов изгоняет
И обладает даром исцелений,
Тот ничего об Истине не знает,
И явно не к добру его теченье.

Пусть лучше добродетель собирает,
Последует подвижничеству брата,
Быть вписанным на Небесах желает,
Вот это - нержавеющее злато.
Вы помните, как некие гласили:
- О, Господи, Тобою бесов гнали,
Твоим Пречистым Именем целили…
И что же чудотворцы услыхали?

- Не знаю вас! Вы не Меня искали!
Подите, беззаконные, далече…
Душа моя! Те бесов изгоняли!
А нам и вовсе оправдаться нечем.

†††
А на любимых смотрят без конца,
Боятся на мгновенье разлучиться.
Так и душа должна любить Творца
И каждый миг к Любимому
стремиться.

Без Жениха и свадьбы не сыграть,
Ему почет, к нему глаза возводят.
И без Владыки жизни не видать,
И только в Нем она себя находит.

ОТРОК ХРИСТОВ
- Мам, окрести нас с сестрой,
- Ладно, сынок, как-нибудь.
Трудно ей было одной
Тяжкую лямку тянуть.

Помню - сугробы, метель,
Все-таки нас повезли…
Свечи, подсвечник, купель
И Богородицы Лик.

Радостный день не забыть,
Вроде и солнышка нет.
Как же в душе мог светить
Тот удивительный Свет?

Помню, вернулись домой,
Крестик целую, так рад!
- Господи Боже, я Твой!
Отрок Христов Александр.

ПОРА
Пора, пора! Давно просрочен срок,
Иначе впредь читатель не уважит,
Поговорили вволю, был бы прок,
Прощай иль до свиданья -
жизнь покажет.

Держи перед глазами смертный час,
Чтоб суета Творца не заслонила,
Не забывай Его, Он любит нас!
Жить без Него - копать себе могилу!

†††
Всех в детстве на руках носили,
Пора из детства выходить.
Но мы хотим, чтоб нас любили,
И жаждем детство повторить.

Нас любит Бог! Неистощимый
Дарует от щедрот Своих.
Но мы забыли, Кем любимы,
И ждем чего-то от других.

По доброй воле стали нищи,
Хотим земное ухватить,
И, нищие, у нищих ищем
То, без чего не можем жить.

И что же мы находим - крохи
Внимания и теплоты.
И потому повсюду вздохи,
Что в мире мало доброты.

Откуда взяться ей, родимой?
Она в лазурных закромах.
А мы - сумою побратимы,
Сума она и есть сума.

В делах мирских не разобраться,
Ужели мир совсем ослеп?
Зачем же крохами питаться,
Коль подается Чистый Хлеб?

Да пусть бы все и вся забыли -
Нисколько б не был возмущен.
Что за нужда, чтоб нас любили?
Нас любит Бог - чего ж еще!

†††
Судьбы своей не излукавить,
Призвания не зачеркнуть.
Славяне! Нам нельзя не славить!
Не в имени ли наша суть?

†††
А старость - это просто лжа,
Греховная усталость:
Не знала б вечная душа
Такого слова - старость.

Когда б не ведала греха,
Цвела бы да юнела
И в ожиданье Жениха
Святые песни б пела.

†††
Ты видишь, все мы люди, потому
Не ожидай опоры, утешенья.
Свят лишь Господь. И одному Ему
Дарить покой, и радость, и спасенье.

Не осуждай, что кто-то не помог,
Что нечестивый званье получает,
Пущай его - нас призывает Бог
Любить того, кто даже распинает.

А с миром в ногу шествовать нельзя,
Удобный путь, одна беда -
не всхожий.
Простить и полюбить - твоя стезя,
Пока по ней взбираешься, ты -
Божий!

†††
Не верь, что нынче подвигам
не место,
Не угашай благие устремленья.
Душа осталась прежнею невестой,
Какая свадьба без приготовленья?

Самой природе тошно от желанья
Короновать нечистоту фатою.
Земля и та пред белым одеяньем
Осенней омывается водою.

†††
Если сердце не может молиться,
Прошепчи, как идущий на бой:
- С нами Бог! Разумейте, языцы!
С нами Бог! Это значит - с тобой!

Бог с тобой - не тебе сомневаться,
Бог с тобой - не тебе унывать.
С нашим Богом негоже сдаваться:
Победитель велит побеждать!

†††
Око есть светильник телу.
Если око твое просто,
То все тело светло будет.
Аще ли лукаво око,
То все тело темно будет.
И никто не может сразу
Двум властителям работать:
Либо этого возлюбит,
А того возненавидит,
Иль единого держится,
О друзем вознерадеет.

Также Богу и мамоне
Вы не можете работать.
Сего ради вам глаголю:
Не пецытеся душею,
Что пиете или ясте;
Не душа ли больше пищи?
Тако и одежды тело.

Погляди на птиц небесных,
Как они не жнут, не сеют
И ни в житницы сбирают.
Их Отец Небесный кормит.
Вы же паче лучше их.

Кто из вас пекийся может
Приложити росту локоть?

Об одежде что печетесь?
Посмотри на лилий белых,
Как они растут спокойно,
Не прядут себе наряды.
Но и Соломон во славе
Как они не облекался.

СОН ОТРОКА
Видел отроком сон: тучи бегают -
страх,
Маму в землю зарыли - я плачу
и плачу.
А наутро проснулся - подушка
в слезах,
Вижу, мама сидит - все иначе.
Не могу отойти от видений ночных.
Как бы смог без нее - ажно сердце
заныло!
(Лишь потом я узнал, что сбываются
сны:
Помянулся он мне у могилы.)

Понимаю: и нас понесут хоронить,
И не жалко совсем молодые денечки.
Но хотелось бы в детство - с родимой
побыть,
Чтобы слушать о Боге сыночку.

†††
Есть Лики, лица, физии и рожи
(Отчасти знают все, на что похожи).
О Лике можем думать и мечтать,
Его творит Христова Благодать…
Лицо имеет тот, кто честь имеет,
Кто Родину свою, как мать, жалеет,
Кому нутро беда ее щемила,
Кому святыня отчая могила…

А кто спесив и любит лестью жить,
Тому не стыдно физию носить
(Не обезсудьте - правда заставляет -
И среди нас, увы, таких хватает)…

Но есть еще блудливые скабрезы -
Пошлящие с подмостков люди-бесы.
У этих не отыскивай лица:
Там только рожи ихнего отца…

Речь не о них. Храните свято лица,
Чтоб в Вечности им Ликами светиться.

†††
А счастье ходит вместе с Красотой,
Не знающий прекрасного -
несчастен.
И потому расстанься с суетой,
Настройся на лазурь, ты в этом
властен.

Понудь себя хотя б на первый шаг,
Вдыхай уединенье полной грудью.
Всегда несчастна пошлая душа
И от себя бежит на многолюдье.
И никого не нужно обвинять,
Что жизнь порой - тоскливое
ненастье,
Покуда тучи - солнцу не сиять,
Покуда страсти - не согреет счастье.

Но если бы сказали - не солгу -
Иль счастье, или Красота с напастью?
Отдал бы счастье первому врагу:
Быть с Красотою - более чем счастье.

†††
Чем ближе к Господу, тем глуше
мненье света,
Тем более свободен человек.
Мир любит покупать и возносить,
но это
Для алчущего - полномутье рек.
Всяк волен покупаться, возноситься,
Свою продажу от себя тая.
Но радостно ль душе в заоблачной
темнице
Отогреваться высотой ея?

Да избежим мирских высот,
как наказанья!
И вынесем ловящим приговор -
Не выставляйте нам искусное вязанье:
Мы отвергаем сеть, а не узор.

†††
В путь нелегкий и неблизкий,
Сквозь дожди и тьму,
Только посох материнский
Я с собой возьму.

Будет летнею порою
Руки охлаждать,
Будет лютою зимою
Душу согревать.

Помолюсь перед дорогой,
Молча помолюсь,
И у самого порога
С духом соберусь.

И к лазури на раздолье
Выйду не спеша,
Мир тебе, святая воля -
Радуйся, душа!
Старый посох, тонкий посох,
Медная труба,
Неужели ты мне послан
Как моя судьба?

Не оставь меня, родная,
Помоги мольбой,
Сколько будет, сам не знаю,
Длиться путь земной.

А покуда срок не вышел -
В келии сижу,
Ожидая знака Свыше,
На него гляжу.


АПОКАЛИПСИС
Не хотел бы пугать, но за нами
охотится космос,
Астероиды сотнями рвутся живущих
бомбить.
Вот и солнце уже распускает свои
огневидные космы,
Чтобы жечь на земле все, что может
дышать и любить.

Астероиды можно взорвать (не пулять
же все время в арабов),
Ну, а солнцу мычанье златого тельца
не указ.
И пока за кулисами чешут затылки
прорабы,
Горе третье идет, горе горькое движет
на нас.

Да и первых с лихвою хватило б для
целого мира.
Видно, только огнем нас и можно
пред Богом смирить.
Вот и бродят в галактике жуткие
черные дыры,
Словно ад, так и ищут,
кого б поглотить.

Раскрываю Писание - там ничего
не сокрыто.
Выхожу на простор, и гляжу, и гляжу
в синеву.
И уже представляю, как небо
свивается в свиток,
И как падают звезды, я вижу почти
наяву.

Нам бы руки воздеть! Нам бы разом
упасть на колени!
Милосердый, Ты можешь, спаси,
сохрани, оборонь!
Но четвертое горе страшнее небесных
явлений:
Человеческий род выбирает огонь.

†††
А в Вечности мы сильно пожалеем,
Что в этой жизни мало понесли.
Хвала Творцу, что иногда болеем,
Иначе бы и в Царство не вошли.

Оговорился - добрая примета,
Да сбудется по слову моему!
Возлюбим подвиг - он несет Победу,
Возлюбим скорбь - спасение от мук.

†††
Народ всегда разумен, а толпа
Всегда пошла, безумна и слепа.

Ужасней мора для страны любой,
Когда народ становится толпой.

Когда на трон возводится порок,
Когда герой Отечества - игрок!

Тогда жратвой становится еда
И пойлом изгоняется вода.

Но не прикрыть обилием для брюха
Крушение и оскуденье духа.

Без Духа нет народа - что потом?
Без ада ад, огонь или потоп?

Ужели наша Родина пропала?
Ведь верных - капля в море -
страшно мало.

Количество тут вовсе ни при чем:
Дух Родины витает и в одном,

Чтоб некогда во многих водвориться
И новою страною возродиться.

†††
Что это? Откуда этот свет?
Кто-то усмехнется - домолился,
Явно прелесть. Я отвечу - нет:
За окошком месяц появился.

Старому не спится в поздний час,
Все приходят к немощи когда-то,
Вот и вышел поглядеть на нас,
Осветить луга, дороги, хаты.

Старый месяц выдает секрет:
Если жизнь не торба околесиц,
Если старость отражает Свет,
То она прекрасна, аки месяц.

†††
Чем привлекают нас вершины гор?
Высокой тайной, грустью вековою.
Застыли молча, утешают взор,
Пока не станут точкой смотровою.

Какие тайны в общей суете,
Когда душою попросту убоги?
Когда стоим, забыв о высоте,
И смотрим вниз, куда-то там под ноги.

И все-таки подлунный мир непрост.
Кому скучны подножные картины -
Вершины, превращенные в помост,
Показывают новые вершины.

Поэта знаю (придержите смех:
В наивности есть нечто и святое),
И он готов быть попираньем всех,
Чтоб кто-то любовался Красотою.

КОПЫЛИНО
А помнится: давным-давненько
(Для старожилов - не давно)
В глуши стояла деревенька
С названием Копылино.

Признаться, в детстве там я не был,
Пять километров - не дорос.
Но знал, где начиналось небо
За дальнею грядой берез.

И вот верха народ собрали,
Вопрос поставили на вид,
Зеленою Рощею назвали:
Копылино, мол, не звучит.

И от ребенка до старушки
Метнули руки наобум -
И зачеркнули деревушку,
Как общерусскую судьбу.

Известно, рощи вырубают…
Конечно, жаль Копылина,
Вот и теперь во власть толкают
Не чтущих наши имена.

†††
Получить бы Свыше Милость,
Чтобы все переплеталось,
Чтоб дышалось, как молилось,
И молилось, как дышалось.

Все тогда б переменилось,
Смерть далече б отбежала,
И душа б преобразилась,
И Земля б благоухала.

†††
Вспомню детство, и сердце щемит:
Вижу лица ушедших навеки.
Почему такой жалостный вид,
Человеки мои, человеки?

Вы хлебнули на этом пути,
Без молитвы душой индевели.
Милосердный, прости их, прости!
По-другому они не умели.

Жить без Бога! Да стоит ли жить,
Запинаться, расти, размножаться,
Одному за другим уходить,
Одному за другим появляться.
Если радость и счастье - тоска,
Словно кто-то жестоко глумится.
Если жизнь, как щепотка песка,
Да и та норовит просочиться.

Что от мрака сияния ждать?
Нету смысла, доколе прельщаться?
Для чего собирать и встречать,
Если нужно отдать и расстаться?

Жизнь без Бога - дорога утрат,
Горе - мало познанье обретших.
Боже мой! Без Тебя всюду ад!
Пощади, пощади отошедших.

†††
Да не разучимся внимать себе,
Грехи грехами - не о том горюем:
Любая страсть - призвание к борьбе.
Беда не страсть, беда, что не воюем.

Не только поражение несет,
Через нее тернистый путь к победе!
Любая страсть нас к подвигу зовет,
Испытывая нашу добродетель.

†††
Как любит Бог! О, если б хоть отчасти
Вкусили то, что изгоняет страх!
Не грезили б тогда о жалком счастье,
А утопали б в сладостных слезах.

Как любит Бог! О, если б на мгновенье
Мы оказались в Радости Святой!
Земля б омылась нашим умиленьем,
И Божий Дух витал бы над водой!

ПОХВАЛА НЕПОСЛУШАНИЮ
Прекрасно, если юное созданье
Доверено вниманью не слепых,
А то бывает и непослушанье
Превыше послушанья таковым.

Два старца жили. Враг посеял смуту.
Один махнул послушнику рукой:
- Иди сейчас же и скажи тому-то,
Чтоб убирался с наших глаз долой!

Пошел послушник подчиняясь слову,
Дошел до кельи, тихо постучал,
Тот отворил и посмотрел сурово:
Добра от брата во Христе не ждал.

- Мой авва шлет тебе
поклон нижайший
И просит непременно посетить.
Тут дрогнул камень,
на душе лежащий,
Пустынник втайне стал себя винить.

- И ты прощенья попроси у старца,
Поклон ему от худости моей.
Зайду-зайду,
Давно пора свидаться,
Благословен терпящий, ей же ей!
Идет послушник с радостью обратно.
- Ну, передал? - аскет его спросил.
- Все передал, хоть было неприятно.
- А он чего?
- Поклончик положил.

Сознался, что виновен, сокрушался,
Прощения просил и в гости звал.
Тут камень и у этого сорвался:
Чего-чего - сего не ожидал!

Скорее в путь! Увиделись, обнялись
(Повествованье подошло к концу),
В ослушничьих глаголах разобрались
И пали ему в ноги, как отцу.

†††
Мир постоянен в устремленье
Поймать, опутать, удержать,
Уздой земного притяженья
Связал желающих взлетать.

Душа опутанной сидела,
Не зная, как тоску избыть,
То не могла, то не хотела,
То просто не умела жить…
А нынче я не тот, что прежде,
Иная сущность мне дана,
Забросил белые одежды,
Облекся в черные тона.

И с монастырской древней башни,
Перебирая четок вязь,
Смотрю на мир, уже вчерашний,
С которым нить оборвалась.

И что запомнилось поныне,
За столько лет? С чего начнем?
Село Рябчевск. Твоя Святыня
Тогда служила гаражом.

Где мужики привычным матом
С махрою начинали день.
Еще - соломенные хаты,
Да пуни, бани кое-где.

Твои нагорья и обрывы,
Родимый до щемленья вид,
Десны безкрайние разливы
С нагими ветками ракит.

Как я любил, еще ребенком,
Смотреть на вольность вешних вод,
На одинокую лодчонку,
На благодатный небосвод.

Тогда и солнце не пугало,
Звала к уюту колея,
Тогда душа не унывала,
Не зная скверны жития.

Тогда в почете были россы,
Не допускали непотребств,
Никто не залезал в отбросы
И не выпрашивал на хлеб.

Тогда детей еще хранили
От непристойностей, блуда,
Тогда Россиюшку любили,
Не предавали никогда…
Пишу сие не по гордыне,
Не все так было хорошо,
Иначе бы с чего Святыня
Чадила мрачным гаражом?

Страну загнали в бездорожье,
Из Храма выгнали людей.
О, равнодушье, и безбожье,
И одноклеточность вождей!

Святую веру подрубили,
Не ведали Пасхальных дней.
И вроде Родину любили,
И вроде бы служили ей…

Без Бога Русь - пернатым брашно,
Недаром стая собралась…
И потому стою на башне,
Перебирая четок вязь.

†††
Нам зримо подается чистота
Таинственным призывом
к обновленью.
И чистый снег, и чистая вода
Любой душе несут благословенье.

Как праздничны обычные кусты!
Еще вечор ютились жалкой тенью.
Так и душа, коснется Чистоты -
И входит в Праздник,
радуясь вхожденью.

И неспроста так хочется смотреть
На чудо белоснежных облачений.
Когда бы дерева умели петь,
Исполнили б моленья из Вечерни.

Лежат снега, искрят, миротворят,
Свидетельствуя неопровержимо,
Что мир стоит, пока его хранят
Потоки Чистоты Непостижимой.

†††
А в Царстве Света чувства не нужны:
Все внешнее существенно до срока.
И здесь, когда коснемся тишины,
Излишни слух, язык и даже око.

Сие дано пособием для нас,
Чтоб внутреннее внешним постигали,
Чтоб слушали немолчный Божий глас
И душу, как дитя, оберегали.

Безсмертная не знала б слепоты,
Когда б повязку страсти не надела.
Когда бы не дела нечистоты -
Любовь Святую присно б лицезрела.

†††
Если множество рек, то, как правило,
все неглубоки.
Если падает снег, то его в городах
не видать.
И большая вода, и большие
снега одиноки,
И большая душа, словно эти снега
и вода.

Нет, и малых речушек никто никогда
не охает,
И они отражают, у каждой
своя бирюза.
Но большая вода в Небеса,
как обычно, впадает,
И большая душа, как обычно,
глядит в Небеса.

†††
Лазурь не знает тяготы,
И тучи не напрасны.
Когда бы не были пусты,
Мы не были б несчастны.

Господь исчислил даже пыль
Во всей Своей Вселенной.
Когда бы не были слепы,
Мы были бы блаженны!