Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты			Издание газеты "Православный Санкт-Петербург"
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

ПРОЗРЕНИЕ

А было это несколько лет тому назад. Мы с дочкой собрались за грибами. Пошли в березнячок за часовенкой. «Часовенкой» здесь называют обычную с виду могилку с крестом и оградою. Только вместо имени и даты - иконка преподобного Никандра Псковского. Здесь и встретили неутомимую старушку из Замушек. Она оказалась знатоком грибов и набрала их гораздо больше нас обеих. Представилась: «Баба Клавдя». Мы поинтересовались, почему могилку называют «часовенкой» - здесь была раньше часовня? «Нет, дорогие мои, часовни здесь никогда не было, а называют так для памяти: здесь любил отдыхать преподобный Никандр, когда в Демянку говеть ходил. От своего отца слышала я историю, как пришли к преподобному двое и попросились ночевать. Он их накормил, спать уложил. Утром они ушли, а к вечеру вернулись и вновь на ночлег просятся. Пустил он их, а наутро видит - нет их, а книги его пропали. Пошел преподобный их искать, дошел до этого места, а они спят. Подождал, когда проснуться, и корит: «Что же вы наделали?» Те каются: «Кушать хотелось, пожалели тебя будить, вот книги и взяли, чтобы продать». «Грех это. Не делайте так больше», - сказал о.Никандр и ушел». «Бабушка, а монастырь до разрушения вы помните?» «Помню. Я ведь рядом жила - в Гуслях. А монастырь уже после войны развалили. Многим тогда строиться надо было, так по кирпичику и растащили…»

Родилась Клавдия Васильевна Аверьянова в 1909 году в деревне Гусли, которая и впрямь находилась неподалеку от Свято-Благовещенской Никандровой мужской пустыни, обеспечивающей работой население окрестных деревень. До революции монастырь, основанный в 1585 году после смерти преподобного Никандра на месте его уединенного жительства, имел огромные земельные и лесные угодья, сады, скот, мастерские, гостиницы для паломников. Отец Клавдии, Василий Белов был лесничим при монастыре. Детям он с малых лет объяснял, что живут они рядом со святыней и что в любой нужде надо обращаться за помощью к преподобному Никандру, Псковскому чудотворцу. Он говорил Клаве: «Идешь в лес, попроси: «Преподобный отче Никандре, пошли мне грибочков» или «Укажи мне ягодок».

Когда девочке исполнилось 8 лет, умерла мама. Остались младший брат и сестра. Отцу часто приходилось бывать в разъездах, и Клава оставалась за хозяйку. Выполняя наказ отца, она принимала странников - предлагала отдохнуть с дороги, поила чаем.

Баба Клавдя рассказала, как однажды ее брат отцовской бритвой из обычной щепки вырезал фигурку преподобного Никандра. А в 1941 году ушел на фронт и погиб в первом же бою под Лугою. Помнит Клавдия Васильевна и последнюю проповедь архиерея, произнесенную им в день памяти преподобного Никандра, 7 октября 1917 года: «Встал он на табуреточку, чтоб всем было слышно и сказал, что наступят тяжелые времена, от монастыря камня на камне не останется, будет разорение и запустение». Эти пророческие слова вскоре начали сбываться. Приехали из Пскова представители новой власти для расправы с обитателями и работниками монастыря. Маленькая Клава со страхом наблюдала, как дяди в военной форме рубили шашками иконы. Отца хотели отправить в ссылку, но у отца отнялись ноги. Это послужило спасением, их семью оставили в покое. Но многих тогда повесили, из келий выгоняли батюшек, прикладами гнали к телегам. Старых и больных бросали прямо на доски, по шесть человек на телегу… «А какой колокол был в монастыре!» - вздыхает старушка. - В соседних деревнях было слышно. Сняли, нехристи. Потом разграбили саму обитель: исчезли иконы, утварь. Правда постройки еще долгое время оставались целыми, в келиях селились беженцы и погорельцы».

Насаждение колхозов стало очередным ударом для семьи. Отец горько сокрушался: «Мне-то помирать пора, а вас, детушки, жалко: власть-то грешная, как жить будете?» И добавлял: «Молиться надо». Подросшую Клаву отправили в Ленинград к родственникам.

В Ленинграде Клава и судьбу свою встретила. Муж был - умелец, золотые руки, и собой хорош, и душа добрая, вот только здоровья некрепкого. И вскоре после рождения сына и дочери семья перебралась в деревню Замушки. Здесь и войну пережили.

«А вы венчались, баба Клава? Время-то было советское». «Венчались. В Дуброво было две церкви, мы в Богородичной венчались. Там икона была - Благовещение, три пуда золота в ней. Церкви-то потом снесли, а икона цела, во Псковском музее теперь».

Маленькая старушка, поведавшая нам о своей жизни, вдруг стала близкой и родной. Но пора было прощаться, и она, перекрестив нас, бодро пошла по тропинке в лес.

Встретить душевно здорового, православного, истинно русского человека - праздник души! Только кольнула мысль: а ведь и моя бабушка могла бы поведать о многом. Но разве я ее спрашивала? А мой дедушка, 1897 года рождения! Помню, я с удивлением разглядывала необычную дату в его паспорте - человек из позапрошлого столетия… Он участвовал в трех войнах - двух мировых и гражданской. Но что я знаю об этом? Если бы теперь можно было с ними поговорить! С каким опозданием приходит прозрение… Но, слава Богу, все-таки приходит.

И.Захарова