Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты			Издание газеты "Православный Санкт-Петербург"
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

В СЕВЕРНЫХ ПАЛЕСТИНАХ

Зимы тяготили своей бесконечностью и крепчайшими морозами. Сугробы вьюгой наметало по самые окна, и часто по ночам наведывались голодные волки. Так что старику приходилось силой затаскивать в дом одичавшего от страха и мороза пса и отгонять волков стуком кастрюльных крышек и киданьем горящих головней. А годы шли, как вереница слепых нищих, медленно влачась друг за другом. Зато лето здесь было веселое, зеленое, с частыми теплыми дождями и душистым цветочным разнотравьем на лугах и полянах. Электричества в деревне отродясь не было и старик жег керосин, который привозил ему на тракторе два раза в год внук Серега вместе с мукой, спичками, солью и одеждой. Остальное старик получал от своего хозяйства, в которое он вкладывал все свое умение и крестьянскую сноровку. В хлеву стояли корова, бык и несколько овец, в избе жил огненно-рыжий красавец-петух, за домом был устроен огород и даже несколько пчелиных ульев.

Внук частенько звал его жить в райцентр: «Спятишь ведь здесь в одиночестве». «Я не один, - отвечал старик. - Со мною Бог». «Какой еще Бог?» - Серега крутил пальцем у виска, стаскивая на землю канистру с керосином. «Хозяин нашей жизни, - отвечал серьезно старик. - Вот, к примеру, на болотах гать гнилая. Едешь ты по этой гати на тракторе, а она возьми и подломись, что будет?». «Известно что, ухну в трясину и поминай, как звали». «Правильно мыслишь. А того не знаешь, что я Богу кажин день молюсь, чтоб сохранил Он тебя от злой смерти в болотах». Внук уехал, а старик вошел в дом и стал молиться, чтобы уберег Господь раба Своего Сергея.

Днем деду Игнату скучать было некогда, и управлялся он с работой, распевая «Хвалите Господа с небес» или шепча Иисусову молитву. Духовную закалку он получил еще в юности во Псково-Печерском монастыре, где по обету два года был на послушании в трудниках, после того, как едва не утонул на Псковском озере.

Однажды, когда мороз сковал льдом болота, старый Игнат сидел у окна и подшивал валенки. На деревенской улице остановился большой черный «Джип», из которого вышли трое молодых мужиков в дубленках, выволокли из машины четвертого и, бросив его посреди улицы, укатили.

Старик, отставив валенки, направился к лежащему телу, потыкал его в бок клюкой: «Ты живой ли, мил человек?». Тело что-то пьяно промычало, не открывая глаз. Старик, подхватил незваного гостя за ноги и потащил к избе. Когда дед раздел своего гостя донага, тот оказался мужиком лет сорока пяти с опухшим, синюшно-испитым лицом. «И се - человек,… - сокрушенно сказал дед, обращаясь к петуху. - Сотворенный по образу и подобию. Ох-хо-хо, грехи наши тяжкие». Ночью старика разбудил надсадный кашель гостя и недоуменный вопрос: «Где я?». «На Псковщину тебя занесло, соколик. Трое мужиков в дубленках привезли и бросили на дороге. На-ко вот, выпей нашей деревенской брыкаловки, полегчает».

Выпив, гость окончательно пришел в себя и рассказал старику свою незамысловатую историю: «Пить я стал, как от меня жена ушла,… а может быть и раньше. А потом пришли эти крутые с бритыми затылками, говорят: «Зачем тебе квартира? Продай нам». Я и продал. Они мне вместо денег два ящика водки на квартиру привезли. Я целый месяц пил, пока по комнате зеленые чертики и ящерицы не забегали. А потом опять пришли эти зеленые диллеры в дубленках, налили стакан какой-то жути, затолкали меня в машину и повезли. Сказали, что на новую квартиру везут, а очнулся я уже здесь… Да ты не волнуйся, старик, я сейчас двинусь назад в Питер. А тебе спасибо за все». «Заблудишься ты в наших лесах и болотах, сгинешь. Вот через полгода приедет внук Серега и увезет тебя на тракторе. Пока живи со мной. Но выпивки не будет. Надо протрезвляться».

Две недели подряд гость ныл, колобродил и кричал дурным голосом. Один раз старик едва успел вынуть его из петли. Наконец Степан поутих, пьяная ломка прошла. А придя в себя, Степан набросился на работу, руки у него оказались золотыми. В недавнем прошлом работал он в порту судовым механиком. Степан ходил по избам и сараям, собирал всякие железки, трубы, провода, болты… И все что-то мастерил в дворовом сарайчике. А через пару недель поставил ветряк с насосом, который качал воду из колодца прямо в избу. Затем отремонтировал мотоцикл с коляской. На нем съездил в райцентр, и к началу Рождественского поста привез деду гостинцев от внука Сереги: румяные бублики, щедро обсыпанные маком, кулек мармеладу и банку сгущенки. Но главное, привез он электрогенератор, провода и лампочки. Поставил еще один ветряк, и в избе вспыхнула лампочка.

Теперь каждый вечер дед Игнат садился у лампочки и, оседлав нос очками, раскрывал старую, еще николаевских времен, Библию. «Притчей Соломоновых чтение! - торжественно возглашал старик. - У кого вой? У кого стон? У кого ссоры? У кого горе? У кого раны без причины? У кого багровые глаза? У тех, которые долго сидят за вином», - Игнат Петрович поверх очков выразительно посмотрел на Степана и продолжил: «Не смотри на вино, как оно краснеет, как оно искрится в чаше, как оно ухаживается ровно: впоследствии, как змей, оно укусит и ужалит как аспид: Глаза твои будут смотреть на чужих жен, и сердце твое заговорит развратное: И ты будешь, как спящий среди моря и как спящий на верху мачты. И скажешь: Били меня, мне не было больно: толкали меня и я не чувствовал. Когда проснусь опять буду искать того же». Степан, прослушав, аж застонал: «Верно все, и про море, и про мачты. Как будто про меня сказано».

Неожиданно Степан занялся ремонтом соседней избы. «На что тебе дом? - удивился старик. - Разве я тебя гоню?». «Хозяйку хочу туда привести. Когда в райцентре был, присмотрел одну вдовушку с двумя детьми. Она согласна, если я пить не буду». «С двумя детьми! - обрадовался дед. - Вот хорошо. Деревня сразу оживет».

Лицо Степана тем временем обрело нормальный человеческий вид. Но бывали еще ночи, когда он стонал во сне и страшно скрипел зубами. Игнат Петрович знал, что это его мучает пьяный бес, и читал над ним молитвы св.мч. Вонифатию и св. Моисею Мурину, которые помогают от лютой страсти винопития. По средам они читали акафист Иисусу Сладчайшему и акафист Божией Матери, ее иконе «Неупиваемая чаша». Как-то вечером, после чтения Библии, в виду предстоящего увеличения населения деревни, решили они построить церковь. Вдвоем. Степан взялся заготовлять в лесу бревна. А для трелевки и доставки их к месту приспособил быка. Игнат Петрович, помолившись, изобразил на листке бумаги будущий храм, обозначил размеры и рассчитал сколько какого материала должно пойти на постройку. После закладки фундамента, в два топора начали рубить и связывать сруб… К весне маленькая церквушка была почти готова. Осталось украсить ее иконами и достать хотя бы один колокол. Хорошие, большие иконы Степан нашел в заброшенных избах, хватило и на иконостас, и для алтаря, и на стены повесили. А когда просохли дороги, съездил Степан на мотоцикле во Псков, получил от правящего архиерея благословение на освящение и открытие церкви. В епархиальной лавке приобрел церковные сосуды, облачения, ладан и кадило. На вещевой толкучке купил порядочный церковный колокол. После чего, заехав в райцентр, пошел к благочинному округа протоиерею, отцу Модесту и показал письменное распоряжение Владыки об освящении и открытии храма. Благочинный съездил к Владыке, получил от него «Антиминс», и на следующий день Степан и отец Модест уже въезжали в деревеньку.

Благочинный, оглядев церковь, воскликнул: «Я думал, что у вас храм, а вижу, что это храмик». «Так ведь и деревня наша мала, батюшка. Всего две души. Но скоро будет пятеро». «Пятеро, так пятеро. Но должен я сначала проверить, обращен ли у вас алтарь на Восток, в сторону Иерусалима. Если нет - храм поставлен неправильно, и освящать его нельзя». Минут десять отец Модест ходил вокруг храма с компасом в руках. Наконец произнес: «Аскиос! Достоин. Завтра будем освящать». От полноты чувств Степан помчался к храму и со всей мочи ударил в колокол. Звук прокатился над лесом и эхом отозвался над деревней.

Наутро, помолившись и, одевшись в праздничные одежды, пошли к церкви. Благочинный, в полном облачении, с кропилом в руках вошел в храм и, затворив Царские Врата, обильно окропил святой водой весь алтарь. Начался большой чин на освящение храма.

«Господи Боже Спасителю наш, - ласково и просительно читал отец Модест, - вся творяй и строяй о спасении рода человеческого, прими молитву нас недостойных раб Твоих и удовли нас в настоящий час, во еже неосужденно освящение совершити храма сего, ко Твоему славословив созданного, во имя святаго Николая Архиепископа Мир Ликийских, и воздвижении в нем сотвориши трапезы». Освятив новый Дом Божий, отец Модест совершил Божественную Литургию, исповедал и причастил строителей храма сего.

После трапезы, Степан отвез батюшку обратно в райцентр, а вернулся во главе целого обоза. В коляске Степанова мотоцикла сидели два озорных веселых пацана дошкольного возраста. Сзади, на тракторе с прицепом, нагруженным домашним скарбом, ехала молодая вдова, за рулем сидел довольный дедов внук Степан. Деревня ожила.

А в один прекрасный день в деревню приехал милицейский «Газик», из которого вышли два милиционера. «Есть здесь гражданин Петров Степан?». «Это я», - выступил вперед Степан. «Документы есть?». «Только профбилет, но он с фотографией. Остальные документы у меня вместе с квартирой отобрали». «Ваши обидчики задержаны. Посмотрите фотографии. Они?». «Они». «В городе у вас осталась квартира, поедете с нами?». «Нет, я буду жить в деревне. А в мою квартиру пусть поселят семью погибшего воина. Все нужные для этого бумаги я подпишу». Составив протокол и оформив документы, милиционеры уехали.

- Ну вот, - радостно выдохнул Степан. - А теперь, с Божьей помощью, начнем новую жизнь.

Вечернее солнце уже коснулось кромки леса, а из печных труб пополз синий дымок. Это молодая жена Степана и дед Игнат сообща готовили вечернюю трапезу.

С сокр.

Валерий ЛЯЛИН,

Санкт-Петербург