Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Издание газеты
"Православный Санкт-Петербург"

 

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

ОПЕРАЦИЯ

«Так должны мужья любить своих жен, как свои тела… ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь». (Ефес. 5, 28-29).

Хочу рассказать об одном случае из моей жизни, который произошел, когда мы с семьей жили еще на Дальнем Востоке.

У меня сильно заболели глаза, болели более трех лет и я почти ослеп. Меня отправили в больницу и там сказали, что у меня болезнь - кератит. Зрение спасти можно только операцией, перенеся здоровую роговую оболочку от другого человека на больной глаз. Денег я не имел на такую дорогую операцию, к тому же надо долго ждать, чтобы найти покойника и взять разрешение у родственников для пересадки от него роговой оболочки. К моему удивлению, моя жена передала мне 20 000 тайванских долларов, сказав: «Если не хватит, постараюсь еще собрать». А потом добавила непонятную фразу: «Ты человек интеллигентный и тебе зрение нужнее, чем малограмотной». Я ждал недолго, менее месяца прошло, и мне сообщили, что нашли человека. Операция состоялась…

После операции меня навестила моя дочь Юнг, сказав: «Операция прошла хорошо и мама хотела бы тебя навестить». Я резко ответил: «Пусть не приходит». Совершенно не хотел ее видеть. С трудом терпел ее дома. Женился по желанию и настоянию моих родителей, когда мне было 19 лет. Мой отец и ее вместе имели одно предприятие и были близкими друзьями. Еще до нашего рождения они пообещали нас повенчать, если у одного будет сын, а у другого дочь. Свою супругу я увидел первый раз в самый день венчания. Когда она сняла свой традиционный красный покров и я взглянул на ее лицо, то ужаснулся и был близок к обмороку. Ей было также 19 лет, но выглядела сорокалетней и до того некрасивой, что это было что-то ужасное.

Я не мог простить своим родителям, что они связали мою жизнь с таким человеком. Я заболел…нервно. Моя мать меня утешала, что красота не главное в жизни, что она: добрая, сердечная, тихая девушка и я со временем ее полюблю. Но с первых же дней я ее возненавидел. Уехал куда глаза глядят. Поступил в одну школу и на летние каникулы остался там, пока отец меня не вызвал. Жену я застал дома, она готовила ужин. Увидев меня, радостно улыбнулась, но я с ней не поздоровался. Мать меня начала упрекать и осуждать за такое отношение к жене. Она говорила, что не видела ее ни плачущей, ни жалующейся на что-нибудь. «Она работает от зари до зари, не покладая рук, говорила мне мать, - и в душе наверное очень страдает…» Все это меня раздражало и я опять уехал. Еще раз вернулся домой, но мое отношение к жене не изменилось. Она всегда говорила тихо и спокойно, а когда я ее ругал, она смиренно молчала. Презирал я ее до глубины души. На протяжении 30 лет очень редко ей улыбался. Иногда желал ей смерти. Однако ни от кого я не видел к себе столько терпения и любви, как от нее. Моя жена после домашней работы еще успевала плести соломенные шляпы и коврики, чтобы собрать немного денег на хозяйство. Все хозяйство было на ее ответственности, также и моя дочь Юнг.

Итак, после операции я лежал и имел время для размышлений о моей прошедшей жизни. Тут только я почувствовал угрызения совести, что запретил жене посещать меня в больнице. Когда у меня сняли повязку с глаз, я стал нормально видеть тем глазом, на котором была сделана операция. За мной в больницу приехала моя дочь. Она всю дорогу молчала. Наконец, я переступил порог моего дома. Жена увидев меня, тихо сказала: «Возвратился? Хорошо». Я сказал: «Спасибо тебе, что ты мне помогла выплатить расходы в больнице». Кажется, первый раз в жизни я тогда поблагодарил ее. Она быстро отвернулась и начала плакать, а потом сказала: «Этого мне довольно, что я услышала от тебя. Недаром я столько лет ждала». «Мама! Мама! - закричала дочь, - Да ты скажи все! Пусть отец знает, что роговая оболочка была твоя!»

Я взял жену за плечи и внимательно посмотрел ей в глаза. Левый ее глаз был также мутен, как и мой до операции. Это меня потрясло. «Милая (первый раз я назвал ее так), зачем ты это сделала?» Она скрыла лицо свое у меня на плече и тихо плакала. Обняв ее, я медленно опустился перед ней на колени… И с тех пор я стал как бы другим человеком.

М. Б.

«Православная Русь», Джорданвилль, США