Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты			Издание газеты "Православный Санкт-Петербург"
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

ПОЛКАН

Моя мама умерла, когда я была совсем маленькой. Отец женился во второй раз, и та женщина оказалась настоящей мачехой.

Однажды она послала меня на речку выполоскать сотканное полотно. Я положила его на плечо и пошла к речке. Наш пес Полкан был, как всегда, со мной. Опустив полотно в речку, я попробовала его полоскать, но намокшая ткань так отяжелела, что поднять ее я уже не смогла. Стою и плачу. Идет мимо реки парень. Подошел, спрашивает: «Что ты ревешь?» Сквозь слезы отвечаю: «Утопила я полотно, не могу достать». Он полез в воду, взял полотно, отжал, взвалил его на плечо и говорит: «Пойдем домой». Я отвечаю: «Боюсь мачехи». - «Не бойся, я скажу, чтобы она тебя не обижала. Послала такую маленькую полоскать такое полотно! Да это впору здоровой бабе, а не тебе!»

Когда я ходила по речке, пытаясь вытащить полотно, то не заметила, как напоролась на стекло. К вечеру нога сильно разболелась. Утром я не могла на нее ступить. Лежу в сенях на тряпках. Полкан со мною рядом. Плачу от боли, а пес лапой слезы мне утирает. Никто не обращал на меня внимания. Лежу день, второй. На третий день отец спрашивает: «Что ты все лежишь, лентяйка? Работать не хочешь?» - «У меня нога болит». - «Покажи».

Нога у меня распухла, гноится. Посмотрел он, покачал головой: «Завтра отвезу тебя в больницу, там тебе отрежут ногу».

Я взвыла: «Ой, мамочка, родная! Не хочу жить без ноги! Возьми меня к себе! Меня никто не любит, никому я не нужна...»

Позже я, рыдая, молилась Николаю Угоднику: «Никола Угодничек, ты всегда мне помогал. Что же мне делать без ноги, кому я нужна!»

Плачу, жалуюсь. А Полкан тем временем лижет мне ногу. Потом зубами вытащил стекло и еще долго вылизывал гной своим шершавым языком. Боль утихла, и я после трех бессоных ночей уснула крепким здоровым сном.

Утром отец будит меня: «Собирайся, отвезу тебя к врачу». Я отвечаю: «А у меня уже не болит нога. Ее Полкан вылечил». Отец посмотрел - нога в самом деле здорова. Опухоли нет, исчезла краснота, стала затягиваться ранка. Удивился отец. Пошел в кладовую, вернулся с большим куском мяса: «Ешь, Полкан, ты заслужил». Меня отец и не спросил - ела ли я что-нибудь.

Отец ушел, а Полкан толкает мне лапой мясо: на, мол, ешь, ты же голодная. Говорю ему: «Нет, Полкаша, я сырое мясо не ем». Съел он половину, опять мне толкает. Я прошу его: «Полкаша, посмотри, нет ли мачехи в избе?» Он сбегал, посмотрел, вернулся и помотал головой. Мы с ним хорошо друг друга понимали.

Я вошла в избу, налила из крынки в миску молока, накрошила хлеба, стала есть. Полкан, глядя на меня, помахивал от радости хвостом.

Когда мне исполнилось двенадцать лет, я стала проситься к сестре в Питер. Отец не противился, повез меня в телеге на вокзал. Полкан бежал рядом, не подозревая, какая беда ждет его впереди.

Я стояла на вокзальном перроне у отходящего поезда и, глядя на Полкана, заплакала, не удержавшись. Пес забеспокоился. Когда я встала на подножку вагона, он ринулся за мной. Отец еле оттащил его.

Подойдя к окну, я увидела, что Полкан, сидя на перроне, тяжело и тоскливо завыл. Когда поезд тронулся, пес бросился за ним. Я кричу ему: «Полкаша, не плачь, я приеду!» А он именно плакал и все бежал, бежал. Сколько видел глаз, он ловил черную точку, маячившую за вагоном. Я ревела навзрыд.

Через месяц пришло письмо от отца. Он писал: «Полкана не было дома четыре дня. Потом пришел, худой и взъерошенный. Есть не стал. Лег возле крыльца и умер». Прислал отец и фотографию Полкана, которую я храню до сих пор. А мне ведь уже под восемьдесят.

Эту фотографию видела и я.